Interview with HIM by Avelina de Moray and Von Lehmann
Сидней /25.03.2008/

Мы приехали в отель, в котором остановился Вилле, в 13:45 и ждали Наташу (агента по рекламе компании Warner Music), которая должна была проводить нас к месту проведения интервью. Пока мы сидели в холле гостиницы, мимо нас прошeл Вилле Вало и вошел в лифт, остановившись лишь на секунду, чтобы поздороваться. Наташа спустилась к нам довольно скоро и отвела нас к Вилле и Миже. Пока я включала свой диктофон, Вилле поднялся, чтобы налить себе еще немного кофе, а девушка-ассистентка вызвалась ему помочь - и случайно пролила горячий кофе прямо ему на руку. На мгновение в комнате повисла мертвая тишина, однако Вилле прервал ее со словами "Не переживай, все в порядке". Девушка принялась активно извиняться, и Вилле был вынужден снова ее успокоить. Именно так началось мое 30-ти минутное интервью с Вилле и Миджем из финской лавметаллической группы ХИМ.

Сидней, 25-е марта 2008-го года.

Вон: Ты пользуешься какими-то особыми методиками, когда пишешь свои песни?

Вилле: Процесс постоянно меняется, и каждый следующий альбом оказывается немного отличным от предыдущего. Знаешь, основные идеи появляются, когда я наигрываю что-то на акустической гитаре у себя дома, и если я доволен рождающимися мелодиями, я записываю их на диктофон, а потом проигрываю из ребятам во время репетиций. А потом мы просто... Ну, просто подключаем инструменты, ставим их на дисторшн - и эти мелодиии немедленно начинают звучать именно так, как звучат мелодии ХИМ. Так что весь процесс довольно прост, но в то же самое время он довольно, эм...

Миже: Сложен.

Вилле: Сложен - ну как бы, понимаешь, мы уже очень давно этим занимаемся, поэтому мы пытаемся найти что-то такое...

Вон: То есть ты полностью руководишь процессом?

Вилле: После того, как основные моменты пройдены, - да... Я, скорее, добровольный диктатор. Ты знаешь... Написание песен для меня... Это очень эмоциональный процесс, и он всегда таковым являлся. И он для меня очень важен. А так как я не только пишу слова и лирику, а еще и исполняю свои песни, для меня очень важно поддерживать сущность и настроение песни... А потом они (Вилле указывает на Миже) все портят! Мы давно знаем и друг друга, и стиль нашей игры, так что вот.

Вон: И вы стараетесь не мешать друг другу.

Вилле: Да нет, особо не стараемся.

Миже: Нам больше и не нужно стараться.

Вилле: Больше не нужно. Знаешь, каждая песня - это своего рода испытание. Некоторые песни полностью готовы через 15 минут, а некоторые - только через 7 лет. Так что вовсе не обязательно их сразу же слышать, и это забавно, знаешь.

Вон: Ну да, а потом кто-то покупает вашу пластинку, слушает ее впервые и даже не подозревает о том, сколько труда вложено во все эти песни.

Вилле: А что-нибудь, что на первый взгляд кажется очень сложным, на самом деле потребовало совсем немного времени.

Вон: Ваш новый альбом наполнен очень широким и масштабным звуком - вы намеренно добивались такого эффекта?

Миже: Намеренно - нет. Я вообще не думаю, что такие вещи могут быть надуманными и спланированными. Никогда не бывает такого, чтобы мы еще до начала рабочего процесса решили, например, что песни будут наполнены гитарными соло.

Вилле: Вообще здорово иметь некий общий вид того, что ты хочешь в итоге получить. У тебя в голове есть какая-то определенная идея, причем, это необязательно уже готовые песни, но, эм, знаешь, например, когда мы работали над альбомом "Дарк Лайт", мы хотели, чтобы наши песни сохранили определенную долю компактности, простоты и искренности, поэтому я писал песни именно с этой мыслью - чтобы не получилось в итоге чего-нибудь совсем другого. А вот работая над новым альбомом, мы просто решили отпустить самих себя и посмотреть, что из этого выйдет. Ну и в результате, знаешь, получилась Sleepwalking past hope.

Это все мне напоминает "Happy Chil Vibe" - некоторые их вещи, по крайней мере, ну и еще Samson, немного Hawkind - и по чуть-чуть от всех тех людей и музыкантов, которых мы очень любим. Вообще обычно альбом - это в некоторой степени зеркальное отражение того, что происходило до этого, так что следующий альбом окажется, знаешь... Эдакими любовными размышления, абсолютной попсой, а песни будут длиться две минуты десять секунд (умирает от смеха). Честно говоря, не думаю, что мы еще дальше будем углублять наш звук и удлиннять наши песни еще больше или...

Я уже знаю, что он будет похож чем-то на Misfits, знаешь... Меньше аккордов и больше так... Знаешь, как будто высказывать все прямо в лицо... Ну, знаешь, выразить как можно больше в наименьшем количестве слов, - а это сложно, минимализм сам по себе очень сложен. Но это не значит, что он будет звучать в точности как Misfits, как и не значит, что мы запишем его в четырех песнях за четыре дня. Наверное, знаешь, это будет нечто большее, я представляю себе что-то вроде Monster Magnet, эдакий "Type-O прямо в лицо" - потому что мы такого никогда не делали, за исключением разве что каких-то небольших моментов в альбоме Лав Метал. Или, может, ускорить звук, уйти в немного панковское направление - получилось бы здорово. Мы стареем, так что нам нужно что-то такое, то могло бы нас встряхнуть и заставить идти дальше.

Вон: Кофе для этого явно недостаточно!

Вилле: Кофе уж точно недостаточно.

Миже: Не-не, даже близко.

Вон: Ты кладешь сахар в свой кофе?

Вилле: Нет-нет, я пью натуральный.

Эвелина: А я всегда кладу семь кусков сахара кофе, иначе я попросту не могу его пить.

Вилле: Ого! Семь! О нет, Боже. Нет.

Миже: А ты пробовала когда-нибудь - не знаю, пьете вы так в Австралии или нет, - но вот кладутся кусочки сахара на блюдце, а потом ты пьешь прямо сквозь них свой кофе.

Эвелин: Похоже на абсент.

Миже: Финские бабули так делают. Если ты любишь сахар, то попробуй обязательно. Чудесный сахарный кофе.

Вон: В твоих песнях обычно прослеживается одно и то же настроение, одна и та же меланхолия. Сложно поддерживать такую атмосферу в песнях?

Миже: Мне кажется, что легко.

Вилле: Да-да-да. Зато выбраться из этого состояния очень сложно. Знаешь, мы родились в довольно унылой и холодной стране, которая в музыкальном плане уходит корнями в славянскую меланхолию, здесь очень сильно чувствуется русское влияние, очень много традиционной поп-музыки, фолка, - вся финская музыка очень меланхоличная. Она очень страстная и очень как бы... Расточительная, но не в негативном или депрессивном смысле, а... Это та музыка, на которой я вырос, поэтому я терпеть не могу веселую музыку. Грустная, глубокая, мрачная музыка - вот что мне нравится, она улучшает мое настроение. Она заставляет меня ужасно хотеть мороженого (умирает от смеха).

Вон: Ладно, я прочитал кое-что в Интернете и хотел бы это прояснить, - правда ли, что вы пишете заглавную песню к фильму о Джеймсе Бонде?

Вилле: Ну да, был слух о том, будто я пишу песню к фильму "Квант милосердия" - классное было бы название песни, но, к сожалению, все это только слухи... Я просто был на вечеринке в Лондоне, и там же были те самые парни, которые пишут музыку к этому фильму, но мне не удалось с ними познакомиться, так что слухи о том, что я с ними разговаривал, - это всего лишь слухи.

Квант Милосердия... О, участие в этом проекте очень много значило бы и для группы, и лично для меня. Мы выросли на фильмах о Джеймсе Бонде, и они постоянно меняют свой стиль, но, знаешь, может, в следующий раз. А в этот раз, похоже, Эми Ванхаус достаточно протрезвела, чтобы взяться за этот проект.

Вон: Она пишет песню для этого фильма?

Вилле: Ну, по крайней мере, я об этом слышал. Но у нее снова алкогольный рецидив, так что сложно сказать. Я большой поклонник Эми, я слышал все ее песни и почти уже даже преследую ее - я знаю все пабы, в которые она заглядывает в Лондоне.

Вон: Что касается каверов... Вы за эти годы сделали несколько каверов - например, Solitary Man, Wicked Game. Как вы выбираете песни? Есть какие-то критерии для отбора одной-единственной песни из тех четырех миллионов, которые можно было бы перепеть?

Вилле: Ну, у нас были кое-какие идеи, кое-какие песни не очень подходили для того, чтобы их выпускать... Ну и я посмотрел Wild at Heart Дэвида Линча, а песня Криса Айзека была заглавной песней к этому фильму. Наверное, поэтому я и решил попробовать ее сыграть, сделать эдакую хард-рок версию этой песни. Ну а потом людям она понравилась, а когда мы стали давать концерты, то обнаружили, что для полного сета нам не хватает песен. Поэтому мы стали исполнять каверы - мы играли Мадонну Live to tell, играли песни 80-х, играли Take my breath away группы Berlin и всякие низкопробные баллады.

Вон: А вы меняли когда-нибудь слова в этих каверах?

Миже: Нет, конечно. Мы так никогда не делали.

Вон: Ладно, давай поговорим о влиянии Эдгара По.

Вилле: О чем конкретно?

Вон: Что тебя больше всего привлекает в Эдгаре По?

Вилле: Меня в нем привлекает абсолютно все (сардонически улыбается).

Вон: Ну а что больше - его творчество или его личная жизнь?

Вилле: Думаю, и то, и то. Он был очень особенным человеком, и мы многого о нем не знаем, так как исторических фактов о нем довольно мало. До сих пор люди спорят о том, был ли он алкоголиком и наркоманом, или все-таки не был, и за всеми этими дискуссиями забывается самое главное - ведь именно он стал первопроходцем современной детективной прозы. Многие люди читали только "Ворона" и "Гробницу Лигейи" да смотрели фильмы с Винсеном Прайсом, но ведь он написал много очень разных произведений - я читал далеко не все - и он необычайно интересный человек. То же самое касается Дали или Элистера Кроули - знаешь, он классный парень, но непонятно, правду он говорит или нет...

Вон: Думаю, сам Кроули верил в то, что говорил.

Вилле: Ну, ты знаешь, никто в этом не видел никакого юмора, он вообще воспринимался как очень серьезный человек, однако я этот юмор очень даже вижу...

Вон: Да, он невероятно смешной, нужно просто знать, где искать.

Вилле: Ну да, а вот что касается По, то люди видят в его произведениях, в основном, сплошную меланхолию, однако у нас нет никаких аудио или видеозаписей с его интервью, так что непонятно, каким он сам себя видел. И это исключительно наше воображение - именно наша субъективная точка зрения сделала всех этих людей очень мрачными, хотя наверняка у них были и какие-то другие качества, которые, на мой взгляд, довольно четко проявлялись в их работах.

Вон: И в конечном счете мы видим лишь то, что хотим видеть.

Вилле: Ну да! Поэтому очень просто судить книжку по ее обложке... В общем, я считаю, что во всех этих людях есть очень много чего по-настоящему смешного.

Вон: Особенно у Кроули - не знаю, читал ли ты его "Книгу лжи"...

Вилле: Кое-что читал, да.

Вон: Это просто безумие!

Вилле: Ну, ты знаешь, некоторые его вещи действительно сложно читать, потому что они написаны в невообразимой виталистической манере.

Вон: Да, и построены на игре слов.

Вилле: Очень большая часть, да. А некоторые моменты оказываются еще и очень детскими. Я вовсе не собираюсь подвергать сомнению его интеллект, но, ты знаешь, он был уж очень странным товарищем. Я тут прочитал "Делай, что ты желаешь" Лоуренса Сутина *это такой биограф, написал книжку "Жизнь Алистера Кроули: Делай, что ты желаешь" (A life of Aleister Crowley. Do what thou Wilt by Lawrence Sutin) - прим. Джосси* - так вот, это очень интересная книжка, а все то, что Кроули успел сделать за свою жизнь, просто невероятно. Он был современным человеком Ренессанса, точь-в-точь как Да Винчи - он занимался всем.

Вон: Он был еще и потрясающе образованным человеком.

Вилле: (кивает, допивая свой кофе).

Вон: А ты читал книжки Израэла Регардье?

Вилле: Нет, я только слышал о таком человеке, но ничего из его книг не читал.

Вон: Он был одним из последователей Кроули и большую часть жизни провел рядом с ним.

Вилле: Столько всего написано, просто невозможно прочитать все - не хватило бы, наверное, целой жизни. Но я, может быть, все-таки начну, рано или поздно, - у меня столько самых разных книг, но, к сожалению, времени на чтение совсем не хватает. Знаешь, мне необходим баланс - некий внутренний баланс, поэтому я предпочитаю читать абсолютно противоположные вещи, светлые или темные, или даже поэтичные, ну и все в таком духе.

Вон: А тебе быстро надоедает одно и то же?

Вилле: Да нет... Мне кажется, это все связано с тем, что ты попросту теряешь концентрацию, и необходима уже иная точка зрения на ту же самую мысль, - и благодаря этому новому углу восприятия тебе внезапно открывается то, чего ты до этого не видел. Ощущения такие, будто ты встречаешься со старым другом в новом городе.

Вон: Так же и с музыкой. Пишешь песню, но не заканчиваешь ее и откладываешь в сторону, а потом возвращаешься к ней снова - с новыми идеями и новыми взглядами.

Вилле: Вот именно поэтому на написание песен уходит столько времени. Например, взять эту непонятную песню Passion's killing floor. Припев к ней я написал в конце 80-х, риффы - в 2002-м, ну а в 2006-м мы ее уже закончили. Так что это все занимает очень много времени, особенно когда вроде бы уже есть отличная идея, но она еще полностью не реализована. Как паззл, в котором не хватает парочки кусочков.

Вон: И нужно знать, когда вовремя уйти, чтобы ничего не разрушить.

Вилле: Да, но это не сложное решение. Просто ты делаешь это тогда, когда чувствуешь, что время пришло.

Вон: (обращаясь к Миже) Ты используешь какие-нибудь специальны эффекты, когда играешь на басу?

Миже: Ну да, вы просто их не слышите, вот и все.

Вилле: Мы постоянно шутим на тему того, что его бас никогда нормально не слышно.

Миже: Ага, зато можно использовать усилители. Так что, наверное, нужно брать в расчет совокупность происходящего.

Вилле: Это кошмар какой-то, все вроде бы звучит прекрасно, ты стараешься из всех сил - и тут вступают эти усилители... И ты не знаешь даже, как оно все слышится на самом деле, и невозможно понять, как на самом деле выглядит освещение, как вообще группа смотрится на сцене... Так что иногда становится немного не по себе, когда дело касается звука. Мы понятия не имеем, как выступаем на сцене и как звучим в живом исполнении.

Вон: Вы что, никогда не записываете и не снимаете выступления?

Вилле: Ну, это же разные вещи. Многое зависит от оператора, и потом, на видео освещение выглядит совсем по-другому. Да и вообще, это не наш стиль - после концерта засесть в автобус и часами просматривать самих себя. Еще и ноги постоянно сдвигать, потому что кое-где внизу начинается шевеление - ну, ты понимаешь (смеется). Мы, конечно, эгоцентричны, но не настолько.

Вон: А вам сложно смотреть на самих себя?

Вилле: Вообще да. Через месяц выйдет ДВД, мы назовем его Digital Vertalise Doom - и нет, я его не смотрел. Вообще не могу видеть себя в записи, это ужасно.

Вон: Это будет живой концерт?

Вилле: Ага, в Лос-Анджелесе, и...

Вон: Потому что много чего на деле живым не оказывается. Я был шокирован, когда узнал, что мой любимые альбомы Led Zeppelin и Kiss не были спеты вживую.

Вилле: Да, то же самое с Thin Lizzy.

Вон: Live and Dangerou живым не был.

Вилле: Парочку мест я все-таки перепел у себя на кухне, потому что звук барабана перекрывал вокал, но это все. Так что да, все инструменты в наличии, мы дали два концерта в ЛА - и в итоге на ДВД получится смесь этих двух шоу, так что, похоже, концерт в итоге живой на 99 процентов. Слушай, я угощу тебя обедом, если догадаешься, какие именно моменты я перепевал на кухне... Так смешно было, я вернулся из тура, и мне говорят - нет, мы не может использовать вот этот вокал, потому что он напрочь перекрыт барабанным звуком. Ну и я открываю ПроТулс у себя на кухне, пожевывая бургер, ну то есть вообще не по-концертному как-то. В записи я пою в камеру в этом чудесном Лос-Анджелесском театре, а на самом деле доедаю свой вегетарианский бургер и типа скуриваю свои легкие (смеется).

Вон: Ну ладно, я постараюсь.

Эвелина: (обращаясь к Миже) Слушай, мне ужасно нравится твоя прическа.

Миже: Да ладно, правда?

Эвелина: Просто фантастика.

Вилле: Полностью согласен.

Миже: Знаешь, я вообще сам это сделал, так что принимаю комплимент. Наверное, мне нужно было стать парикмахером.

Эвелина: Точно, цирюльником, ты мог бы быть офигительным цирюльником.

Вилле: В Швеции. Класс.

Миже: Прикольный финский цирюльник (смеется).

За перевод спасибo Jossi