ClassicRock Magazine #85
/Октябрь 2005/

В 1996-м году Вилле Вало работал в секс-шопе своего отца в Хельсинки. Десятилетие спустя он закончил альбом, который позволит Хим выйти из тени и занять достойное место в вашей коллекции. А в процессе он нюхал дух Джимми Хендрикса...

Вилле Вало заказал себе 2 напитка. Первый - пиво со льдом. Он заказал его в надежде, что оно загладит следы его утренней деятельности. Второй - знаменитая смесь Джек Дэниэлз и колы - он пьется каждый раз, когда фронтмену Хим требуется время на обдумывание очередного вопроса. Между ними лежит пачка Мальборо лайтс, которую Вилле курит в течение всего интервью, как будто пытаясь поставить рекорд. "Я могу выкурить от 60 до 80 сигарет в день", - произносит он с акцентом, совмещающим его родной финский с тремя другими странами в списке турне. "Психологи считают, что это отзвуки потребности сосать материнскую грудь - и я полностью с этим согласен".
Мы сидит в отеле, в котором люди так не разговаривают. В дальнем углу бара пара быстро говорящих переводчиков пытается достучаться до японского бизнесмена. Вокруг нас люди с развязанными галстуками и хорошими манерами - рабочий класс Лондона. Вало это не нравится: "Я предпочитаю пабы", - но именно сюда он приходит последние 9 лет. "Если мы зависим от луны - пусть так. Я хочу, чтобы это продолжалось как можно дольше, без вынужденной проституции; чтобы не шляться в поисках славы или денег. Я не хочу сидеть в пабе в 50 лет в одиночестве, плакать в кружку и гадать, как бы все могло получиться".
То, что произошло на самом деле и сделало финскую готическую группу мультиплатиновой и успешной - довольно странно. His Infernal Majesty (название потом сократили до HIM) собрались в Хельсинки в 1991 году и записали всего одно демо - Witches and other night fears - а затем армия заставила их выполнять свой гражданский долг. Изначально играя на басу, как Мидж, Bало затем случайно обнаружил, что стал лидером коллектива, когда они вновь собрались в 1994-м, а спустя два года подписали контракт с RCA.
"У нас были связи с клубами в Хельсинки, так что довольно просто организовывали наши концерты", - пожимает плечами Вало. - "Мы записали всего 2 демо и почти немедленно подписали контракт с рекорд-лейблом. Нам не нужно было прокладывать себе путь. Но нужно помнить, что каждый из нас играет с 6-ти лет, так что нам пришлось ждать в течение 15-ти лет".
"Я был испорченным ребенком", - рассказывает Вало о ситуции в 1996-м году, еще до подписания контракта. - "Я работал в сексшопе своего отца, и он платил мне деньги. Но наш барабанщик Гас был сантехником. Бассист Мидж садовником - он работал в парках Хельсинки и подбирал собачье дерьмо. Бартон был поваром. А гитарист Линде компьютерным оператором. Так что у всех была работа и все жили в крошечных дерьмовых квартирках. Мы жили, как на вокзале: в середине финской зимы, когда за окном минус 30, сбивались в кучу, потому что сломалась система обогрева. Но это нас закалило. Всем необходимо через такое пройти".
Если попытаться представить карьеру Хим на графике, линия пошла бы между мегауспехом Секс Пистолс и середнячками Зэ ку. Популярность группы никогда не взрывалась, но они также никогда не теряли времени. Более того, профиль Хим рос от альбома к альбому, от первого GLS vol.666 в 1997-м, к закрепляющим RR в 2000 и DS&BH в 2001 и до LM в 2003, окончательно поднявшему их флаг. Даже если бы Вало очень хотел - уже слишком поздно вернуться к прежнему звучанию: не позволяет звездный статус.
Новая сигарета. Его подводка для глаз и татуировки притягивают взгляды клиентуры, но Вало их не замечает, да ему и все равно. Он в цетре истории DL - их 5-го альбома и первого, записанного с Bарнер. "Мы записывались в Парамаунт Cтудиос в Калифорнии", - растягивая слова, рассказывает Бало. - "Говорят, там много духов. Мы наслушались подобных страшных историй и надеялись получить доказательства ночью. Но ничего не происходило, кроме собаки, срущей на наши гитары".
"Довольно сексуальная штука состояла в том", - продолжает Вилле, - "что мы микшировали альбом в Нью-Йорке, в студии Электрик Лэдилэнд, где Джимми Хендрикс писал все свои вещи, он даже жил наверху. Говорили, что его призрак все еще там - и я этому верил. Я не видел его, но я чувствовал его запах".
"Я шел в одиночестве, рядом никого не было - была середина ночи, так что мы приостановили работу. Я шел на улицу и внезапно явственно почувствовал запах мелко рубленного мяса, идущий ниоткуда. Так что я решил, что это вовсе не физическое явление - а скорее явление запаха. Так что я не видел Хендрикса - я почувствовал его".
И вот когда это случилось. Дело не только в том, что Вало не вписывается сюда, в этот бар в отеле с коктейлями с огромными ценами и тихой музыкой. Скорее, он не вписывается сейчас, он словно не от мира сего. Не смотря на доводы о том, что Вало всего лишь очередной готический металлист для почитания тинейджерам.

"Мы начали создавать группу из-за Сэббат и Тайп оу Негатив", - говорит он. - "Эти группы сделали нас фанатами тяжелой музыки и теперь мы пытаемся заниматься тем же самым; мы хотим вырвать молодежь из лап Крэйзи Фрога и вернуть в мир настоящего рока. Мне кажется, мы звучим так же, как и все то, что происходило с роком за последние 40 лет. Знаешь, я большой фан Элвиса и большой фан Крэдэл оф Филс, и все это намешано в Хим. Мне кажется, что когда посылаются знаки инопланетянам, чтобы они поняли, что такое человек и какими бывают люди, нужно послать им музыку Хим. Мне кажется, это объяснило бы разрушение морали у молодежи".
Вало почти 30. Он родился за пару лет до смерти Элвиса. К сожалению, его познания о рок-н-ролле исходят от вторичного источника. "Брат моего лучшего друга был немного старше и много чего об этом обо всем знал", - усмехается Вилле. - "Всегда дело в старшем брате. Я влюбился в Рэйнбоу, Дип Перпл, Джеферсон Эйрплэйн".
Ты говорил раньше, что Хим - это дорожный знак, указывающий в сторону 70-х.
"70-е были классным временем тяжелых риффов", - соглашается Вало. - "И всех персонажей, безусловно".

"Внешне, меня всегда привлекали клеша, длинные волосы и все такое. Но главным идолом на протяжении последних шести лет для меня был Нейл Янг. Мне он всегда нравился, потому что он сделал столько всего в музыке! Ему 60, но он продолжает писать. Думаете, он удивился бы, услышав это от меня? Как говорят американцы, и что? Все это не важно. Я думаю, он один из самых здравых рок-музыкантов, кому можно поклоняться".

Не значит ли это, что ты находишься под влиянием настроения 70-ых?
"Основное мое хобби – чтение автобиографий рок-звезд", - вздыхает Вало. – "Чаще всего у них грустная концовка. Я прочитал их все: Никто не уйдет живым, Молот богов, Грязь, Пустострочная лихорадка Лемми…У меня, наверное, около ста подобных книг. Но я понял, что устал от них, потому что почти все истории очень похожи. Я начал играть, потому что любил музыку, а не потому, что хотел лапать силиконовые сиськи или водить скоростную тачку. Все это сделал за меня Лемми. То есть, мне не нужно быстро ездить…потому что Лемми уже сделал это за меня. Мне не нужно трахать девочек за сценой, потому что за меня это уже сделали Мотли Крю. А я счастлив читать об этом".
"Но знаете", - добавляет он с шаловливым блеском в глазах. – "Когда группа только начинает гастроливать, это очень волнительно. И в свое время мы были близки к тому, чтобы спиться, употреблять наркотики и спать со всеми подряд. Но так делают все молодые люди, не зависимо от того, играют они в группе или нет. Конечно, когда ты в группе, для этого больше возможностей, но к концу дня все это уже ничего не стоит".

Говорят, что вы разгромили несколько отельных номеров?
"Не, я в этом не участвовал, это все остальные ребята", - возражает Вало, прикидываясь праведником. – "Это они громили все подряд. Я лишь изгадил комнату с бассейном – настолько мне все надоело. А потом попытался спрыгнуть с балкона 13-го этажа. Я очень устал от всего, был в депрессии и напился до чертиков. К тому же, был слишком молод".
"Думаю, каждый в рок-н-ролле прошел через такое разрушительное отношение к себе". - философствует он. – "Но теперь мы перейдем к психологической эксплуатации. В этом наше преимущество. Мы следуем нашим мыслям и желаниям, а для этого не нужно никакого допинга".

Вало противоречит сам себе. В нем намешаны с одной стороны ненадежность, с другой – непоколебимость и самоуверенность, позволяющие ему то «махнуть рукой» на прошлые достижения группы, то начать увлеченно говорить о новом альбоме как о «счастье слушать его». Он часто начинает откровенничать с вами, как со старым другом, а потом вдруг отвечает на вопросы заученно автоматически, на автопилоте. Сначала он называет своим «наркотиком номер один» сигареты, а потом вдруг обращает ваше внимание на посещение им всех ночных стрип-оргий во время записи нового альбома. Вало – скользкий тип, но в то же время очень притягателен; неподдельно целостная индивидуальность, в то время, как большинство рок-звезд скроены по одному лекалу и наскоро состряпаны их рекорд лейблами.

"Я уверен, что сейчас музыка проходит какой-то промежуточный отрезок", - подводит он итог. – "Сейчас, как никогда, люди скачивают песни из интернета и не покупают альбомы. Но я не жалуюсь, в этом есть позитивный смысл: за три минуты показать слушателю все, чего достигла группа – большой стимул. Просто мне кажется, что 80 процентов мирового рок-н-ролла – фигня. И мне неуютно, когда я вижу миллионеров за рулем Феррари, поющих среди пальм о том, как с ними плохо обращалась мамочка. Да, есть хорошие группы, но они в подполье. Вот в 80-тых были Бон Джови, Пойзн, Твистед систер и Айрон Мейден. Я до сих пор считаю, что какие-то You Give Love A Bad Name были более креативными и честными, чем Линкин Парк".

Вало смолкает, но потом заключает: "Не знаю, наверное, я просто старый пердун. Мы не изобретаем колесо. А просто пытаемся использовать то, что мастера прошлого оставили нам в наследие. Мы хотим объединить напряжение классических фильмов ужасов с энергией АС/DС. Мы еще не достигли этого уровня. Но сделаем это. Я вам гарантирую".

За перевод спасибо Jossi и Nora