Metal Hammer
/май 2006/

Джеймс Джем считает, что Вилле Вало из Хим таков, какой и должна быть рок-звезда. Он (в смысле - Джеймс Джем) отправился в Италию, где самолично встретился с Вилле, как поступили бы на его месте тысячи других фанов.

- Я хочу видеть образцы, - говорит вокалист Хим, грозя пальцем и поднося пиво к губам. - Для меня важно, чтобы все имело правильные формы. Хочу, чтобы это было качественным продуктом. Я думаю – латекс. Мы сидим в баре миланского отеля, где Вилле атаковали представители американской мерчандайзинговой компании группы. Они нагружены двумя кейсами, до краев набитыми хартаграмными красивостями и многочисленными подшивками со сложнейшими эскизными проектами, предназначенными внимательному рассмотрению, критике или утверждению со стороны Вало. Хим-мерчандайз – огромный бизнес, и, как просветили Хаммер эти «торговцы имиджем», только лишь мерчандайз рок-титанов Лед Цеппелин для них важнее лавметальского. Но, похоже, уже к концу этого года они собираются изменить свои принципы на противоположные. И чтобы расширить и без того огромный бизнес, они собираются добавить к нему бизнес еще больший – секс. Тем более что Вало сам предложил – «большой факинг Хим дилдо».
- Думаю, это станет очень ходовым товаром, - говорит милая леди из мерчандайзинговой компании.
- Jane’s Addiction (Привязанность к Джейн) собирались выпустить набор любовной помощи, но так и не собрались, - вставляет пять копеек приятный мужчина из мерчандайз компании. – Но в случае с Хим, думаю, это должно сработать.
Будет ли это смоделировано по твоему «подобию», Вилле?
Вокалиста явно развеселило такое определение. *knob – набалдашник, выдающееся возвышение, нарост, короче, вы поняли*
- Конечно.
Офигеть.
- Чувак, - он говорит об этом как о самой естественной и обычной вещи в мире. – А почему нет?

Сегодня в итальянском расписании живых выступлений и промо передач Хим - выходной. Чуть раньше Хаммер во время прогулки по городу были приветствованы многочисленными образами Вало, украшающего практически все музыкальные и тусовочные журналы, в то время как у отеля на милю вокруг уже собрались орды бледнолицых почитателей Хим в ожидании увидеть своих героев. Приезд группы в Милан – целая сенсация, и все вокруг замирает в тяжелом предчувствии появления группы сегодня ночью на Алькатраз авеню. За час, проведенный нами в компании Вало, его узнавали раз 20-ть, пока Гас, Линде и Бартон не подтянулись к нам (Миге остался в кровати в расстройством желудка, «Я обосрал всю кровать» - позже сказал он), чтобы отправиться на поиски бара с пивом на разлив. Это его пятое пиво.
Время - 6 часов вечера.
Нужно быть счастливчиком, чтобы вот так заполучить Вилле Вало. Настоящим счастливчиком. На метал сцене, заполонённой, скажем – ничтожными олухами и туповатыми троллями, вокалист Хим кажется белой вороной. Он очарователен (каждая девушка/женщина из окружения группы, которую нам довелось встретить, очарована им, причем не так, как предполагают отношения между работодателем и работником), он обходителен (он одолжил Хаммеру в безраздельное пользование на время пребывания в Милане свой любимый замшевый пуловер с карманами, выслушав ужасающую историю, как я по глупости упаковал свой плащ), он весел (его анекдоты про его приятеля-дурачка Бама Маджеру из Джекэсс забавны так же, как смешно сквозь пальцы смотреть на уйму собачек величиной в фут (*фут = 30,5 см*), одновременно влетающих в балконную дверь). И даже больше, время интервью с вокалистом Хим – абсолютное наслаждение: вербальной схваткой и озорной словесной игрой.

Он - гламурное противоречие. Он описывает себя как нечто близкое к хиппи: - Как Дэвид Гэлмор (из Пинк Флойд) без денег, - также рассказывая, что он заслужил небольшое появление в печати за то, что ударил по двери соседа. Вало представляет собой то, какой должна быть рок-звезда. Очаровательной, забавной, упрямой, сообразительной. Особенно после пива.
Время- восемь часов вечера.
Это его девятое пиво.
«Я завязал с наркотиками», - он проглатывает слова, ведя репортера Хаммера в угол ирландского бара, который мы нашли. «Каждый должен сделать это. Это так плохо для меня. Они ухудшают уровень серотонина и превращают тебя в то, чем ты не был в матке.» Он отпивает пиво с такой уверенностью, что мы не знаем, серьезен ли он или нет.
«Мы такие, какие есть,» - продолжает он самым добродушным тоном. «Нет никаких неправильных представлений о том, какие Хим. Существует только плохой юмор и плохая писанина.» Он посмеивается и бросает пристальный взгляд: «Я такой, какой есть.»
Если уж на то пошло, таков Попай *знаменитый британский комик*. Но в случае Вилле Вало мы не согласны. Существует предвзятое мнение об этом человеке.
Примеры?
Некоторые говорят, что астрономический успех Хим во многом основан на том, что он красив *причем здесь использовано слово pretty, которое обычно используют по отношению к женскому полу. В общем такая женственная красота*. Симпотичный парень, который снимает футболку перед объективом камеры. Также некоторые могли бы сказать, что его большие, подведенные глаза, его подтянутое, худое тело и свободно спадающие самсоновские кудри могут быть приписаны к успеху (особенно у девочек) подростков, покупающих записи его группы в неимоверном количестве.

Вилле, ты назвал бы себя тщеславным?
«Я не тщеславен,» - фыркает он. «Я решителен. Я не хочу идти куда-то, если у меня с носа свисает сопля или вырос здоровенный прыщ на лбу. Мне просто нравится хорошо выглядеть, вот и все.»

Что бы ты сказал на обвинение, что ты используешь секс, чтобы продавать записи?
Он улыбается. «В последнее время у меня столько стресса, работы и всего в этом роде, я не думаю, что мой член когда-нибудь снова заработает. Он такой же мягкий, как у Фрэда Дёрста. Я здесь для того, чтобы заниматься музыкой, и нам вполне хорошо, когда мы делаем только это.»

Но думаешь ли ты, что вы продали бы столько же записей, если бы ты не был привлекательным мужчиной, которым ты, несомненно, являешься?
«Я никогда не думал, что я красивый,» - заявляет он. «Я похож на лягушку, которая ждет, чтобы ее поцеловали. Но у моего отца чертовски хорошо подвешен язык, и я определенно унаследовал это. Разговаривать – это фантастика.»
Браво. Ты обошел вопрос стороной.
Вилле поднимает стакан и улыбается.
«Так какой был вопрос?»
Если бы ты был уродом и жирным, ты думаешь, что был бы также популярен?
Вокалист думает целую вечность. «Спроси меня снова через три года. Может быть, тогда это будет модно.» Он смеется и указывает на потертую черепушку репортера Хаммера. «Может быть, тогда тебе повезет…»

Как ты думаешь, почему твоя группа так популярна?
«Потому что мы честны в том, что мы делаем. Мы выступаем с концертами по всему миру последние десять лет. Я помню, как в Англии мы выступали перед публикой из тридцати человек в Fleece And Firkin, в Бристоле, и всем было все равно. Кроме нас. Нам никогда не было все равно. Мы дружим со школы, мы упорно делали это, вот что привело нас на эту вершину.»
Это неубедительно. Очень многие группы постоянно находятся в туре. Некоторые - больше, чем вы. Дело не может быть только в этом. Люди делают татуировки с вашим знАком. Как ты думаешь, зачем они это делают? Он дуется. «Я не думаю, что сейчас кто-то ближе к статусу иконы, чем я. Мы даем людям повод для размышлений.»

Посмотрим на это высказывание с другой стороны. И ты говоришь, что ты не тщеславен?
«Но люди не видят меня в нижнем белье, сидящим на краю кровати, играющим на акустической гитаре, пишущим песню,» - говорит он в собственную защиту. «Что важно, так это мелодия. Чтобы песня, которую я пишу, достигла чьего-то слуха. Это не тщеславно.»
Ты снова обошел вопрос.
Вилле в ужасе поднимает руки к лицу. Он издает неправдоподобный вопль.
«Ты меня пугаешь!»

А мы продолжаем. Мы объясняем Вилле: мы считаем, что Хим так популярны, потому что дают людям то, во что верить. Группы не должны казаться друзьями. Они должны выглядеть гламурно, умно – и да - как иконы. Они должны быть способом уйти от реальности, тем, что поддерживает твои надежды и уносит прочь от рутины, пока ты этого хочешь. Группы должны разбавлять само понятие нормы. Вилле - это многое, но он далек от нормы.

Фронтмен улыбается насмешливой улыбкой. «Каждому в группе, есть что предложить. Просто у меня есть голос, я даю интервью, потому что я умен и мне есть, что сказать. Гас не дает интервью, потому что все, о чем он говорит, это хоккей на льду. У других групп нет умственных и духовных талантов, как у нас. Я хотел играть в группе, потому что у меня та же страсть, что и у Фродо из «Властелина колец». Я хочу куда-нибудь деть это кольцо. Я хочу создать искусственное тело. Я хочу все делать правильно.» Он делает паузу. «Ты все еще требователен ко мне!» он указывает на кардиган, украшающий тело репортера Хаммера *это было в той части ивью, которую я не перевела. Вало одолжил ему свою куртку, потому что этот самый репортер положил свой плащ в чемодан, и он помялся*. «Отдай мне это, пожалуйста…»

Для многих Хим - это Вилле Вало. Не считая тебя, участники Хим довольно безымянны…
«Нет, они не безымянны,» - говорит Вилле. «Без них этого бы не было.»
Но что бы произошло, если бы один из них ушел?
«Не говори этого.»
Но что если?
Лицо вокалиста искажается.
«Я бы… я бы… я бы пошел на прослушивание в Cradle of Filth.»
Он театрально замолкает.
«Я снова повторю это. Без них этого бы не было. Мы друзья. У всех нас одна и та же миссия.» Он ухмыляется. «Ты видел нас живьем? Мы чертовски хороши.»

У тебя, очевидно, много веры в Хим. Ты думаешь, что вы лучшая группа в мире?
Он тут же огрызается. «Нет, мы не настолько хороши, как Блэк Сэббат.»
Ты думаешь вы хорошая группа?
«Да.»
Ты считаешь, что вы великая группа?
Вилле делает паузу. Он посмеивается. «Мы к этому идем.»

На этом мы и оставляем мировую икону ползти к следующему бару, задалбывать хаммеровского фотографа Наки вместе с его камерой и неодобрительно качая головой отвергать само существование Avenged Sevenfold (Семикратно Отомщенные). Время – час ночи. Мы сбились со счета, сколько за это время выпил Вало.
А на обратном пути в отель нам встречается много, просто множество людей, совершенно уверенных, что Хим – великая группа. И еще больше таких людей нам предстоит встретить завтра.

- Наш тур-менеджер верит в нумерологию, - говорит басист Бартон (?), когда мы все загружаемся в их автобус, чтобы добраться к месту концерта. – Мы должны выходить на сцену во время, заканчивающееся восьмеркой. Вот сегодня выйдем в восемь минут десятого.
А что будет, если по пути на сцену вы захотите в туалет и пропустите время? Придется ждать 10 минут?
- Ага, - говорит Вилле. – Но вот Линде всегда берет с собой пластиковый стаканчик и мочится в него, если уж такое случается.
И как долго вы уже практикуете такую привязанность к восьмерке?
- Около года, - отвечает Бартон. – И сейчас наши концерты стали определенно лучше, чем раньше.
Какие еще предконцертные ритуалы вы совершаете?
- Гас считает до 66, - говорит Вало. – Это номер его любимого хоккейного игрока (недавно покинувший команду Питсбургских Пингвинов центровой игрок Mario Lemieux). Я просто пью и курю. Сколько смогу. Гас молча сидит рядом с Вилле в глубине автобуса. Его глаза бегают как печатная машинка по белому листу.
Гас, ты нервничаешь?
- Я считаю.

Автобус сворачивает за угол и все, что мы видим – так это продажу миланскими пиратами бутлегов и тысячи фанатов, все как один с изображениями Вало на груди, внимательно изучающих «товары». («Блин, чуваки из мерчандайзинговой компании были бы в бешенстве! - смеется Вилле. – Италия. И здесь совершенно другие законы относительно таких вещей».) Ряды и ряды палаток растянулись на полмили вокруг концертного зала – но хим-дилдо в продаже пока не наблюдаются – и когда автобус подъехал к входу в здание, мы, наконец, видим фанатов, молодых и не очень, окруживших наш автобус, как пчелы - улей. Ребята из Хим улыбаются, весьма уверенно, как будто сейчас собираются ступить на путь, ведущий к вершине рок-планеты. «Это что-то, а?» - улыбается Бартон. На мгновение Хаммеру даже показалось, что нас «подбросили» сами Биттлз.

Хим «зажгли» Алькатраз ровно в восемь минут десятого. Перед самым выходом на сцену Линде достал из кармана пластиковый стаканчик и, расстегнув ширинку, наполнил его до краев. Двери на сцену открылись, и Алькатраз просто взорвался. Хим играли около двух часов. Нам сложно определиться, были ли они хороши или нет, откровенно говоря, в зале стоял такой ор, что мы мало что разобрали. Был момент, когда Вилле появившись за сценой, глянул в нашу сторону с такой самодовольной ухмылкой, ясно дающей понять, что он точно знает, кто он есть на самом деле.
- Я же говорил тебе, что мы хороши, - говорит он, уворачиваясь от натиска из вспышек фотокамер все возрастающей толпы собравшихся фанатов.
Придется согласиться.
Как сказал накануне Вало – «он таков, каков есть».

--------------------------------------------------------------------

Парочка захватывающих фактов о финских звездах, которые вы могли не знать:
- Имя Вилле в переводе на английский звучит как Вильям; Вало – приблизительно переводится как Лайт. Точно, перевод «Вильям Лайт» – сыграл не последнюю роль в названии альбома Дарк Лайт.

- Изначально клип на кавер Криса Исаака «Викед Гейм» группа самостоятельно сняла на ВХС-камеру в одном из хельсинских парков. Клип начали крутить по финскому ТВ, не смотря на требования рекорд компании изъять его из эфира.

- В Великобритании Хим выступали на разогреве всего лишь два раза: они разогревали гот-рокеров The Mission в лондонской Астории и Paradise Lost в похожем на Асторию зале – Мин Фиддлер.

- На своей первой фотосессии все члены группы были с длинными нарощеными волосами. Не удивительно, что этих фотографий так никто и не увидел.

- Любимое блюдо Вилле – суши. Любимый его ресторан – суши-бар в Хельсинки, стены которого увешаны майками финских хоккеистов.

- Изначально Вало был басистом в Хим. Кроме того фронтмен группы – вполне сносный драммер. Хотя в его планы и не входит покаверить “One Man Band” Лео Сайера (*слова песни рассказывают про уличного музыканта, называющего себя группой из одного человека*).

- Вернемся к нашим бараБАнам: Вилле играл на них на альбоме Линде (Daniel Lioneye): “King of Rock’n’Roll”.

- Не смотря на то, что ребята играют в группе больше 10 лет, не все из них были друг у друга в гостях.

- Идею знаменитой хартаграммы Вилле почерпнул из увиденной им эмблемы хельсинского госпиталя. Четыре символа Лед Цеппелин были еще более «идейными». (*каждый участник группы самостоятельно выбрал себе символ, причем, некоторые из них были выбраны из книги о рунах*).

Перевод - here i am и Nora