Rock Sound
/декабрь 2005/

"Известность? Безумие? Кальмары?
Самое искреннее интервью Вилле Вало"

Американская готика

Вилле Вало и Хим – уже давно признанные звезды в Великобритании и Европе, но с выходом нового альбома, сподвигшего американских подростков на размалевывание глаз и набивание хартаграммных тату, лав метал снова здравствует и разрастается до мировых масштабов…

Язык лав метала

Недавно вышедший последний альбом Хим, Дарк Лайт (всего лишь второй альбом группы, официально выпущенный в Штатах, первым был РР в 2003), в Америке уже занимает 18 место в Биллборде Топ 20.
«Мы - в факинг двадцатке!» - восторгается Вало.
«Поразительно для финской группы. Все финские газеты пишут об этом. Об этом сообщают в десятичасовых новостях там, откуда мы приехали».
Конечно, Вало и Хим довольны суперзвездным статусом группы, сложившимся за эти годы в Европе и Великобритании. Но для каждой успешной в Европе группы Америка всегда была своеобразным последним бастионом – и не только из-за возможности большого спроса там, но как страна, способная удовлетворить желающих стать мировой рок знаменитостью.
Взволнованный занимаемым местом группы в чарте, Вало, тем не менее, утверждает, что он приехал сюда не за славой. «Я всегда ненавидел термин «рок звезда», потому что 99,9% местных рок звезд просто члены», - говорит певец между затяжками. – «Я не хочу быть членом. Хочу быть музыкантом, хочу сконцентрироваться на музыке. Я имею в виду, что если вы рубите музыку, как плотник, то можете употреблять кокаин, сколько вашей душей угодно. А я не хочу подсаживаться на кокс, девочек и тачки. Лучше я напишу хорошую песню, думая в процессе про Оззи Осборна».

И даже если сейчас Вало не претендует на место Принца Тьмы, за прошедшее десятилетие он достаточно хорошо дал понять прессе, что ему наскучили бесконечные интервью. «Меня рассмешил факт о том, что я курю так много травки, что у меня, как у ребенка, короткая память и я забываю, о чем говорил час назад», - усмехается Вилле. «Давать интервью» - дерьмово звучит, «делать интервью» - немного лучше, но факт в том, что тебе приходится разговаривать с кем-то и говорить о чем-то, и, будем надеяться, встречаться с людьми, которых встретишь потом в Barney’s Beanery (древняя пивнушка в Вест Голливуде), если вы поняли, о чем я. Просто большинство моих товарищей – журналисты. Дело не в том, что они фанаты того, что мы делаем, или я фанат того, что делают они, но мы уважаем труд друг друга. Просто замечательно, что сегодня, когда у нынешнего президента (США) такой ограниченный словарный запас, находятся люди, которые работают над тем, чтобы английский язык оставался прекрасным. Сколько всего можно сделать, зная язык».
Но с тем, что Вало все тексты своих песен пишет на английском, уже ничего не поделаешь. В конце концов, Хим не стали бы так популярны, будь их песни на финском.
«Я так говорю по-фински, что посещай вы школу, где учат правильному произношению, вы все равно никогда бы не поняли, о чем я говорю, потому что смешиваю все местные диалекты», - объясняет он. «Я люблю язык – он похож на музыку. Прекрасно уметь выразить себя на не родном тебе языке, это в какой-то степени позволяет мне самостоятельно понять этот язык и то, как я им владею, это лучше, чем говорить на автомате. Я не говорю, что знаю английский в совершенстве, но постепенно приближаюсь к этому. Это интересно. И похоже на детский бассейн на дурацком курорте в Лас Вегасе».
Тем не менее, любой уважающий себя поэт, пишущий на неродном языке, да еще и учитывая манеру выражаться (будь это американский или классический английский), должен обеспокоится тем, чтобы выбранные им слова не показались убогими истинным носителям языка. Такое возможно, когда песни тяготеют к избитой готической знаковости (как например, Vampire Heart, ROTWOAB или Under The Rose из альбома Дарк Лайт) под покровом «лав сметала», жанра, изобретенного группой с выходом одноименного альбома в 2003 году. Не обязательно, говорит Вало.
«Термин «убогий» придуман людьми, которые боятся правды», - смеется он. – «Если я скажу «Я люблю тебя, хочу быть с тобой, хочу разделить свою жизнь с тобой» - это действительно звучит убого, такое можно услышать постоянно. Но, тем не менее, вы повторяете важные слова. А я просто пытаюсь найти другой ракурс, но если напишу какое-нибудь дерьмо, то скомкаю и выброшу написанное в корзину. Я не из трех людей, которые много пишут, по 40 песен. Нет, я лучше напишу одну, но хорошую. Люди тратят уйму времени, сочиняя дерьмовые песни в попытке создать что-то стоящее. Лучше я поступлю по-идиотски и просто потрачу это время в Рейнбоу (известный голливудский рок-бар)».

Голливуд – Вавилон

Лос Анжелес – единственное, что Вало любит в Штатах.
«Я слишком беспокойный человек, и здесь, в ЛА, чувствую себя комфортно», - говорит он. – «Я даже подумываю когда-нибудь, когда у меня появятся деньги и все такое, подыскать себе здесь местечко – что-нибудь небольшое неподалеку от Сансет. Вчера утром, когда мы только приехали сюда, я от волнения проснулся в девять утра. Мне нравится, что здесь люди не ходят пешком. У меня нет водительских прав, поэтому мне остается лишь мирно гулять повсюду».
Вало и Хим влюблены в ЛА настолько, что для записи Дарк Лайта арендовали дом в Силверлейке к востоку от Голливуда. «Мы записывались там, чтобы избежать ежедневной рутины, так чтобы нам не приходилось волноваться об оплате счетов или мытье посуды – и мы бы могли полностью сконцентрироваться на музыке», - объясняет Вало. «Мы сами из Финляндии – из страны у черта на рогах, и неожиданно нам выпала возможность записываться в районе Сансет, где в свое время играли наши идолы. Это стало духовным путешествием».
В известном степени, будничная суета вторгается в повседневную жизнь, где бы вы не находились. Вало говорит, что приезд в ЛА для записи альбома был чрезвычайно важным, потому что группу устраивал факт их анонимности здесь. «Лучшее в Финляндии то, что она невелика, и худшее – что она настолько невелика», - смеется он. – «Хельсинки, где живет каждый из нас, прекрасный город. Там хороший воздух, и нет надобности ехать в общественном транспорте или автобусе, можно просто гулять по городу – в этом смысле, это просто замечательно. Но реально плохо, что нет возможности выбраться куда-нибудь, куда бы ты не отправился, все тебя знают. Не потому что ты состоишь в группе, просто потому, что город настолько мал».
Кроме того, Вало никогда бы не упустил шанса куда-нибудь уехать. «Большинство людей думают о рок-н-ролле с точки зрения Мотли Крю – как о средстве заполучить какую-нибудь киску», - отмечает он. – «Но я всегда считал рок-н-ролл средством, дающим возможность путешествовать. До этого у меня не было такой возможности – не было достаточно денег или времени. Поэтому я очень рад, что могу путешествовать и встречаться с множеством людей по всему миру».

SABBATH ИЛИ ZEPPELIN?
«Чувак, Sabbath. Я люблю Zeppelin, но все они собрались вокруг Джимми Пейджа – он был студийным музыкантом, который собирал людей для своей группы. А Sabbath были детьми рабочих, у которых не было никакого будущего. Они хотели быть блюзовой группой, но вдруг им открылось очарование более драматической и ужасной стороны вещей. Sabbath – это причина, по которой мы существуем. Они показали нам, что вы можете прийти из ниоткуда, и даже если вы четыре типа с прыщами по всему лицу, то вы всё равно можете это сделать. Даже если у вас нет кончиков пальцев, вы всё равно можете изменить мир. Я всегда это говорил и всегда этого хотел: мы хотим быть копией Sabbath. Мы хотим увести детей от всего этого собачьего дерьма в стиле Black Eyed Pease и привести их в королевство настоящего рок-н-ролла и настоящих эмоций – кое-чего ещё, что не пахнет деньгами».

PRIEST ИЛИ MAIDEN?
«Maiden. Мой первый их концерт состоялся тогда, когда они записывали альбом “Somewhere In Time”, и турне называлось “Somewhere In Tour”. Там же я приобрёл свою первую футболку. WASP были на разогреве, и я помню, что у Блэки Лоулессса была codpiece *не знаю, что это за слово*. Бас был тем инструментом, который я сам выбрал, я начал играть, частично из-за Джина Симмонса и частично из-за Стива Харриса из Maiden. В прошлом году нас приглашали поехать вместе с ним в турне, но не получилось».

НЕЙЛ ЙОНГ ИЛИ БОБ ДИЛАН?
«Нейл Йонг – мой единственный герой. Я так рад, что записываюсь на том же лейбле - надеюсь, однажды встречусь с ним. Боб Дилан сочинял песни ещё до того, как мы встретили Иисуса, но он никогда не был хорошим автором песен, даже, несмотря на то, что есть несколько великолепных песен, которые он написал. Нейл Йонг может говорить множество тривиальных, глупых вещей, которые превосходно ложатся на его музыку, это просто превосходно. Песня вроде “Long May You Run” была чертовски смешной песней о машине, которую он разбил где-то на шоссе, но он превратил её в искреннюю историю о жизни вообще. Я люблю её».

КАЙЛИ ИЛИ МАДОННА?
«Когда мне было 13, я больше всего хотел трахнуть Мадонну, но сейчас это была бы Кайли. Хотя, мы с группой делали кавер на песню Мадонны “Live To Tell”. Думаю, люди не ценят того, что для поп-музыки она как Нейл Йонг. Она занимается такими разносторонними вещами – она была дерьмом, она была хорошей и чем-то средним. И я очень ценю то, как она продолжает изменять себя в ту сторону, которая в данный момент кажется для неё наиболее важной. Но Кайли тоже хороша».

Cейчас альбом “Dark Light” выходит на Sire/Warner Bros. В январе HIM гастролируют по Великобритании и Ирландии; даты смотри в концертнике.

За перевод спасибо Nora