Synnin Viemaa

Вилле Херманни Вало родился в Хельсинки, 22 ноября 1976 года. Первые годы своей жизни он жил с родителями в пригороде Хельсинки – в Оулункюла. Его семья – это папа Кари, мама Анита и младший брат Йессе, который занимается Тай-боксом.

“Самое раннее воспоминание из детства – это как я кончил на бензозаправке Kesoil у нас в Оулункюле, - говорит Вилле. – Я ничего не помню о том, как я родился. Кажется, это было в госпитале Катилюописто, ну или по крайней мере где-то в Хельсинки. Несколько месяцев после моего рождения родители жили в старом районе Валиллы. Там был старый деревянный дом. А потом мы переехали в Оулункюлу, где во вполне приличной трехкомнатной квартире на высоком этаже я прожил следующие 17 лет. После этого мы опять переехали. Так что в школу я ходил в Оулункюле.

Мое детство было самым обычным. Мой отец занимался какой-то пустяковой работой, связанной с машинами. Моя мама занималась тем же в течение лет двадцати. Они нормальные рабочие люди из среднего класса. Когда я был маленьким, у нас всегда было много животных. У нас была собака, которая учила меня ходить. Его звали Сами. Когда он умер, это стало для меня таким ударом, что у меня начались аллергия и астма. По крайней мере мне кажется, что у меня это психосоматическое. У нас так же были золотые рыбки, черепаха и еще много всякой живности.

Я никогда не мог понять, как люди говорят, что у них остались воспоминания из детства, например, о том, как они начинали ходить. По крайней мере я ничего такого не помню. И все что я знаю – это то, что мне обо мне рассказывали.

У нас был друг семьи – Йаллу. Он всегда был и до сих пор остается ох**нно хорошим подражателем Элвиса. По словам родителей, я впервые музыкально проявил себя на одной из семейных вечеринок. Ближе к полуночи Йаллу поставил Are You Lonesome Tonight и стал изображать Элвиса. В одном свитере я вскарабкался на стойку с пластинками, на которой стоял бонго, и начал отстукивать ритм в такт Элвису. Мои родители подумали, что, пожалуй, из меня выйдет музыкант.

Мой первый детский страх так же связан с Йаллу, точнее с его сыном. Этот сын был настоящим фанатиком Iron Maiden. Я тогда был еще совсем маленьким, кажется, мне было около четырех, когда я впервые оказался в его комнате. Был вечер, было уже темно, и вся его комната была завешана постерами Iron Maiden c монстром Эдди и разным другим тяжелым стаффом. Я испугалась до ужаса и выбежал из комнаты. Мне кажется, что я хоть и самую малость, но боюсь Эдди до сих пор. Но тот страх я смог преодолеть, по крайней мере потом я уже слушал Iron Maiden и они мне нравились.

Сколько мне было, когда отец на бензозаправке в Оулункюле чинил свою машину? Не помню точно, но в любом случае кто угодно мог раздавить меня мизинцем. Я тогда впервые увидел на стене календарь с голой девушкой и мгновенно кончил. Это действительно мое самое яркое воспоминание из детства.

В те вечера, когда отец ремонтировал машины, я в основном развлекался тем, что засовывал гвозди в выхлопную трубу “Кадиллака” или “Форда” своего отца. Стоило б ему только завести машину в тот момент, и погибло бы очень много людей.

В то время отец так же работал таксистом и слушал разную хорошую музыку: Hiski Salomaa, Tuomari Nurmio, Tapio Rautavaara – типичные финские песни, не поп-музыка, а просто что-то типа кантри, нормальные хорошие песни. Он много слушал Helismaa и J.J. Cale. Время от времени он слушал и Элвиса. Я до сих пор храню старые пластинки родителей, такие как The Rolling Stones, Cat Stevens, какие-то записи рэгги, John Lee Hooker и Bo Diddley. Большинство из этих пластинок очень хороши. Слава богу, мои родители никогда не слушали финскую поп-музыку. У нас уже есть один Danny (знаменитый финский поп-музыкант) в группе – этого достаточно! Моя мама рассказывал, что когда я маленьким начинал плакать, папа ставил песню Paratiisi в исполнении Раули Баддинга Сомерйоки (Rauli Badding Somerjoki), брал меня на колени и так мы танцевали. И я прекращал плакать.

Мне кажется, что все мальчики – это настоящая боль в заднице, пока они маленькие. Я правда не помню ничего такого из своего детства, но когда я пошел в школу меня постоянно переводили из класса в класс. Я постоянно дрался с теми, кто старше меня, и пытался казаться крутым парнем. Я был суперактивным, и лет в семь меня повели на обследование. К моей голове прицепили проводки и пытались поймать какие-то магнитные сигналы. В итоге доктора ничего не нашли, но зато мне разрешили рисовать в классе, иначе я просто не мог усидеть на месте. Честно, я не был плохим, я просто был немного диким. Кроме этого, ничего особенного со мной в школьные годы не случилось. Мне почти всегда удавалось держать все отрицательные эмоции в себе. Правда у нас в районе были небольшие проблемы с группировками. У нас в Оулункюле была своя банда, которая воевала с бандой из Патолы. Но мне как-то удалось миновать все эти разборки. Мои отметки в школе были довольно приличными.

В старшей школе моим любимым предметом была математика. Но мой первый учитель по математике был настоящее проблемой для меня. Его звали Екки Фалк и он был очень строгий. Он постоянно вызывал меня к доске и задавал такие вопросы, чтобы выставить меня дураком. Меня это так достало, что в итоге я решил, что мне проще все выучивать, чем терпеть это. Я потратил кучу времени на математику и легко попал на уровень А. С тех пор у меня были хорошие отношения с учителем, что мне самому нравилось. В школе я так же любил рисование, музыку и историю. Но вообще если честно, я думаю, что школа – это пустая трата времени, за исключением, пожалуй, самой начальной школы, где детей учат читать и писать, что, безусловно, важно. В средней же школе нет абсолютно никакого смысла. Школа нужна тогда, когда человек уже готов учиться, когда он знает, что ему интересно, и у него просыпается голод к изучению чего-то определенного. В наше время школа – это сосредоточение зла и ненависти, которые испытывают все молодые люди, которым приходится учиться из-под палки. Все просто зазубривают предметы, не вникая в суть.

После окончания средней школы я ходил в вечернюю школу в Капюла. Я пробыл там где-то полтора года, но потом я ушел оттуда, потому что я больше не мог этого выносить. У меня не было достаточной внутренней дисциплины, чтобы заставить себя продолжать там учиться. Я тогда еще жил с родителями. Дорога на автобусе занимала слишком много времени. Гитарист Петри Валли из бывшей банды Kingston Wall был в моем классе по английскому языку в той вечерней школе.

Когда я был моложе, я много рисовал и какое-то время ходил в художественную школу. Но потом музыка забрала всю мою жизнь. В 1984 году, когда мне было 8 лет, я услышал Kiss. Это был альбом Animalize. Это была самая первая пластинка, которую я купил. Я должен благодарить мою кузину Пиа за это. У меня были кое-какие скопленные деньги и я поинтересовался у нее, что бы она мне посоветовала. Тогда я еще ничего в этом не понимал. Пиа сказала, что ей нравятся Kiss. Я подумал, что если ей нравится эта группа, то и музыка у них должна быть хорошая. В общем, можно сказать, что Пиа привела меня в рок-н-ролл. Если бы она тогда порекомендовала мне Шуберта, результат мог бы быть совсем другим.

Мне до сих пор нравится альбома Animalize. Для меня это и есть настоящая пластинка Kiss. Так часто случается, что первая запись, которую ты слышишь, и есть самая яркая ассоциация с группой. Мне кажется, что Animalize – один из самых незаслуженно недооцененных альбомов Kiss. Со временем я купил все альбомы и кассеты Kiss, но я так и не смог привыкнуть к их маскараду, видимо, именно потому, что впервые я узнал их без него.

В третьем классе мы могли поступить в музыкальный класс. Я прошел все тесты, и после этого надо было выбрать инструмент. Так как мне казалось, что Жене Симмонс потрясающе крут, то я был уверен, что хочу играть на басу. Оставалось только приобрести его”.

С финского на английский перевела Sandra M.
С английского на русский - Melamory