Orkus, #9, 2001
Балл-маскарад для Вилле, Моцарта и Игги

Мы находимся в холле одного дорогого кельнского отеля, где проходит фотосессия двух суперзвезд готической сцены, для главной статьи сентябрьского номера "Оркуса". Одна из звезд - Моцарт, вы его, конечно, знаете (лидер группы Umbra et Imago. - прим. Меламори). Другая - Вилле Вало - мрачное возрождение Джима Моррисона (самому Вилле это сравнение не нравится), облаченное в черный Hippie-Kluft, который он сам украсил монограммами, словами и знаками. Вы можете себе представить изумленные лица прохожих, наблюдавших позирование Моцарта и Вилле перед камерой на улице. Моцарт, Вилле и Миже, а также Умбра-девочки в своих открытых кожаных костюмчиках, попытались скрыться от глаз уличных прохожих в отеле, однако холл сразу же наполнился шорохом и восклицаниями.

Поводом для этой необычной встречи послужили две не менее необычные пластинки: "Deep Shadows & Brilliant Highlights" и "Dunkle Energie" ("Темная энергия"). Третий светло-темный опус HIM так же насыщена гитарным звучанием, как и последняя глубоко-черная работа Umbra et Imago. DS&BH отражает различные стороны группы: здесь и рок-песни, и баллады, и любовные песни, наполненные болью. На фоне гитарного аккомпанемента и потрясающего вокала Вилле идет постоянная игра контрастов. На тяжелое гитарное звучание "Умбры" так же накладываются смягчающие электронные мотивы и навороты.

В перерывах между съемками разговор редко касается музыки. Однако когда о музыке зашла речь, сразу заговорили об Игги Попе. Вилле, на левом рукаве которого написано Ozzy, а на правом - Iggy, спрашивает: "Ты видел Игги у Харальда Шмидта? Нет?! У нас есть видео". Миже размышляет о том, как было бы здорово отправиться в тур с Игги. Мутти (промоутер HIM Силке), как выясняется, знает Игги. Миже тут же интересуется: "Скажи, Мутти, а он симпатичный?". "Для Игги - вполне", - отвечает Мутти.

Фотограф вновь собирается приступить к съемкам. Съемка утомляет. Видно, что постояльцы отеля рады ей больше, чем Вилле и Моцарт. Правда, персонал весьма обеспокоен тем, что отель рискует своей хорошей репутацией.

После съемок Моцарт ушел переодеваться. На мой вопрос: "Где Моци?", Вилле и Миже отвечают смехом. Mozi звучит почти как mutsi, что по-фински значит то же самое, что и mutti по-немецки (Mutti по-немецки "мамочка", она же Силке. - прим. Меламори). Когда Моцарт вернулся, ему понравилось его новое имя - Моци. Кстати, "фати" (немецкое vati - "папочка") по-фински fatsi. Оба финна знают на какое еще слово похожи эти слова. Все ухмыляются. "Я не буду это обсуждать", - Моцарт делает вид, что обиделся.

Чтобы прекратить финско-немецкую игру слов, спрашиваю всех троих, как они познакомились и что друг о друге думают. Миже и Вилле отвечают быстро: "Мы уже много слышали о Моцарте и его группе". Фронтмэн HIM добавляет: "И разумеется видели кучу фотографий. Я даже сперва боялся встречаться с Моцартом". Миже кивает, и Моцарт начинает громко смеяться. Выясняется, что живых концертов "Умбры и Имаго" Миже и Вилле не видели. Вилле: "В прошлом году на Wave Gotik Treffen мы выступали в один и тот же вечер. Но как всегда мы куда-то так спешили, что не смогли посмотреть их шоу. Единственный, кто видел это выступление, наш бывший клавишник Юсси. После шоу он пришел к нам и сказал: "Господи, они посадили на цепь девушку!". Вот почему Юска ушел из музыкальной индустрии". Миже добавляет: "Да, он испугался Моцарта! Мы, кстати, тоже нашли, что это funky - сажать девушек на цепь. А еще мы много чего слышали о клубе Моцарта".

HIM недавно показывали в Kultur Ruine ("Руинах культуры").

Вилле добавляет: "Да, мы очень боялись Моцарта".

Моцарт комментирует эти заявления довольно холодно: "Я не верю ни единому слову". Однако на помощь приходит Мутти и подтверждает, что "у ее детишек полные штаны". Однако Моцарт все равно очень хорошо отзывается о HIM: "Я знаю их в первого альбома. Первое, что мне понравилось в них - жесткое глубокое гитарное звучание. А на наше выступление на Wave Gotik Treffen действительно было пугающим. Зато в прошлом году нам представился случай вместе отметить день рождения Линде на M'era Luna Festival". Вилле вспоминает: "Точно! Мы все напились!" Моцарт: "Это было веселое мероприятие, на котором мы почувствовали симпатию друг к другу. Первое впечатление - это очень важно. Между группами происходит то же, что и между нормальными людьми. Эта встреча была классной".

Было решено сделать общую обложку "Оркуса", хотя изначально предполагалось, что на обложке будет кто-то один.

"Причина только одна: мы оба - секс-символы, - объясняет Вилле смеясь. - Моцарт и я как Инь и Янь. - Вилле просто светится, говоря это. - Мы - две стороны одной медали. Вместе мы образуем совершенный секс-символ". Моцарт находит это мнение весьма интересным: "Вилле излучает свет и спокойствие, а я - экстремальную энергию. Но вообще-то я не хочу, чтобы меня считали секс-символом. Иногда это причиняет мне неудобства и даже боль".

Вилле и его коллегам эта роль тоже не всегда приятна. Однако Вилле пытается шутить: "На сцене секс не играет для нас такой роли, как на бэкстейдже".

HIM не похожи на мыльных teen-stars. Мутти вспомнила редактора одного тиин-издания, который спросил: "А вы вообще когда-нибудь моетесь?". Вилле и Миже решили, что это здорово: "Наконец-то нас принимают за тех, кто мы есть на самом деле, то есть за рок-музыкантов. Игги должен гордиться нами".

У Вилле и Моцарта есть еще много общего. Вилле решается высказать свою теорию: "Когда люди видят фото Umbra et Imago или HIM или читают статью, они получают неверное представление - будто бы мы и есть те люди, о которых говорится на страницах журналов. Это только маски, которые мы надеваем. Масок много. Забавно, когда люди думают, что знают и понимают нас, лишь посмотрев на фото или прочитав статью. Они думают, что они - наши лучшие друзья и знают нас так же хорошо, как Мутти. Это иллюзия. Между нами настоящими и образами в журналах такая же разница, как между двумя разными людьми. Достаточно субъективного мнения нескольких человек - и уже наш имидж в прессе меняется".

Моцарт поддерживает Вилле на все сто: "Люди забывают, что на сцене мы играем роль. Наше настоящее Я - это нечто другое. Человек не может каждый день одинаково исполнять свою роль. Два чувства живут в нашей груди". Вилле: "Меня это не всегда обижает. Иногда меня это даже забавляет. Например, неправильные факты. Плохое запоминается лучше, чем хорошее".

Моцарт не согласен: "Для нас все несколько по-другому". Он объясняет, что секс и агрессия - это только искусство, а не реальная жизнь.

Вилле: "Мы делаем то же самое. Как Майлс Дэвис. Мы работаем, чтобы однажды достичь знаменитости и уважения, которые позволят нам заняться экспериментальным джазом". Вилле смеется. Однако с подачи тиин-прессы в имидже HIM часто главное не музыка, а прически, одежды, подружки. Моцарт кивает: "Сегодня имидж, к сожалению, важнее музыки. Группа - это торговая марка". Вилле добавляет: "Это грустно, когда люди думают, что игра не имеет большого значения. Мы сегодня как Джанис Джоплин с ее внешностью и имиджем. В 70-е, например, имела значение только музыка - и ничего больше. Сегодня важнее хорошо выглядеть. Это печально, но нам приходится это принять, так как это единственный выход".

Моцарт: "Для HIM Вилле - главный человек. Так хочет пресса. И ничего нельзя с этим поделать". Вилле: "Мы существуем только для журналов, которые интересуются лишь внешней оболочкой. Никто сейчас не вспоминает, кто играл на гитаре в Jallhouse Rock у Элвиса, хотя это классика! Для многих людей просто тяжело запомнить каждого музыканта. Поэтому им представляют одного человека, на котором они могут сконцентрироваться. В этом смысле все равно, отвечает ли фронтмэн за музыку и слова. И мы должны это принимать. Требуется время, чтобы привлечь внимание к музыке. Но зато конечный результат восхитителен. У меня нет комплексов. Я знаю, кто я".

О том, есть ли комплексы у других членов группы знает басист HIM Миже, который долгое время сидел рядом и молчал, так как его никто ни о чем не спрашивал. Наконец он решает высказаться: "Меня это бесит. Я никогда не знаю, спрашивают ли мое мнение или просят заткнуться, потому что прежде всего людей интересует, что может сказать Вилле. Это нормально, но меня это бесит. Хотя мне все равно, чье лицо будет на обложке. Человек должен знать свое место, держать рот на замке и быть довольным". Цинизм, заключенный в этом ответе, трудно не расслышать. Вдруг Миже спрашивает у Моцарта, есть ли в его работе юмор, ирония? Интересный вопрос. Моцарт отвечает: "Разумеется, юмор в наших текстах есть. Однако их часто понимают неправильно. Люди не читают между строк. На новой пластинке есть, например, композиция "TV macht krunk" ("Телевидение сводит с ума"), в которой мы высмеиваем весь тот мусор, что мы постоянно видим на экранах. Это наше чувство юмора".

Вилле: "Обычно люди искусства воспринимают всерьез свое творчество, но не самих себя. Человеку необходимо иногда смотреть на себя со стороны". Моцарт говорит, что на готик-сцене много таких людей в масках трагичных, печальных людей, хотя на самом деле они далеко не все и не всегда такие: "Людям кажется, что мы издеваемся сами над собой". Вилле тоже все это хорошо понимает. Он вспоминает смешные эпизоды. Например: "Жаль, что на Gotik Treffen у нас не было с собой камеры. Там был один тип в костюме Дракулы. Он выглядел как Бела Лугоси. Потрясающе! Он стоял около закусочной и ел хот-дог. И кетчуп был размазан по подбородку, словно кровь. Смотрелось это интересно. А ведь он был один из нас, представителей готик-сцены. И все принимали это нормально. Имидж имиджем, но всем надо есть, спать, работать".

Моцарт: "Есть время смеяться, есть время плакать. Ужасно все время грустить и быть мрачным. Рядом с "темной энергией" и "глубокими тенями" всегда есть "яркие вспышки". Название альбома HIM - яркая иллюстрация этого явления". Вилле смеется: "Существует много форм языковой эстетики. Все зависит оттого, как малы наши пенисы".

Разговор подошел к концу. Мы с Вилле идем в бар, где встречаемся с остальными членами группы - барабанщиком Гасом, гитаристом Линде и новым клавишником Буртоном - перед отправлением в Кельн на Top of the Pops. "Это было весело", - говорит Вилле. Он немного устал и хочет есть. Позже к нам опять присоединяются Мутти и Моцарт. Такое количество знаменитостей заставляет нервничать фанатов, собравшихся в углу бара. Пятеро девушек в черном ждут тут с 11 утра. К столу постоянно подходят люди и просят автографы. Лишь один, лет тридцати, получает автограф от Вилле.

Уже поздно. Уже находясь в своем номере, я слышу внезапно раздавшиеся громкие голоса и музыку из соседнего номера. После очередного крика я понимаю: это Мутти, Гас и Линде по двадцать второму разу смотрят запись Игги Попа, когда он пел свою "The Mask" на Schmidt Show. 54-летний тип кричит "Bullshitting! Lying!", показывает на первый ряд на каждого и спрашивает "Wearing a mask… Which mask are you?"…

И уже позже, когда все стихло, я опять слышу, как кто-то кричит: "You're wearing a mask!"

Anja Lochner

Перевод Кати Хохловой, прислала Melamory