HIM
PowerPlay /март 2005/

Несмотря на сегодняшнюю популярность, фронтмен группы Вилле Вало один из самых приземлённых и приветливых парней в шоу-бизнесе. Роланд Ойе поговорил с Вилле, кроме всего прочего, о начинаниях группы, об известной теперь на весь мир хартаграмме и славе, которая несётся ввысь быстрее ракеты.

На заре вашей карьеры вы выпустили EP “666 Ways To Love”. Её ещё можно купить, и какие на ней записаны песни?
Нет, её уже нельзя достать. Когда мы подписали контракт с финским отделением BMG, то это было первое, что мы выпустили. Было лишь 2000 копий, и она больше не переиздавалась. Меня это очень радует, поскольку я записывал её не для того, чтобы потом делать множество копий, а потому, что уже числиться на крутом лейбле – само по себе круто да к тому же ещё и иметь коллекционные диски, такое редкостное дерьмо, так что в мире существует только 2000 экземпляров. У меня самого есть только один. У остальных участников группы – ни одного. Они раздали их своим родственникам и знакомым. На нём было записано четыре песни, в том числе кавер на песню Криса Айзека “Wicked Game”. Ещё там есть песня с нашего первого альбома “The Heartless” и её семиминутная прог-рок-версия. Песни “Dark Secret Love” и “Stigmata Diaboli”. Имеется в виду знак Дьявола! Мы были такими дьявольскими!

Помнишь первый концерт HIM?
Это было в клубе в Хельсинки. В клубе старшего брата нашего басиста, он был одним из его владельцев. Мы выступали перед выступлением какого-то финского придурка, который был сатанистом, но самое прикольное было то, что на его плакатах было написано это дурацкое Имя, он играл рок в Финляндии и был весь такой дьявольский. Большинство его фанатов считало, что он сатанист и тоже использует имя His Infernal Majesty, поэтому они прогнали нас со сцены и вообще ушли из клуба до тех пор, пока он не начал выступать. Вот так всё и было.

Ваша музыка называется “Love Metal”. Ты можешь описать её звучание для кого-нибудь, кто никогда её раньше не слышал?
Я так думаю, это смесь из U2, Black Sabbath и, может быть, Билли Айдола. У нас именно такие мелодии. Я всегда был большим поклонником U2. Они позволяли своим эмоциям вырываться на свободу.

У вас уникальное звучание. Чем это объяснить, тем, что участники группы пытаются создать это звучание или просто твоим влиянием на группу?
Это не было сознательным решением. Когда мы начинали, то выглядели как Type O Negative, которые были одной из первых групп, показавших нам возможность совмещения по-настоящему красивых мелодий с тяжёлым роком. Мы считаем, что в жизни у нас была только одна возможность – создать группу, у нас просто не было выбора. Мы хотели смешать всё, что могли. Наш барабанщик большущий поклонник Slayer, а наш клавишник больше склонен к классической музыке. Лично я больше склоняюсь к Нейлу Янгу и ему подобным, так что это навсегда. На самом деле, было не так, будто мы делали это преднамеренно, ведь никогда не знаешь, удачно ли всё обернётся. Мы просто верили в то, что делали, и вот куда это привело.

Можешь описать других участников группы?
Ой, это сложно! Нашего гитариста зовут Линде. Наш гитарист – талантливый парень. Он очень одарённый от природы, но настолько молчалив, насколько может быть разговорчив человек. Из него слова никогда не вытянешь. Никогда не узнаешь, о чём он думает. Он один из моих старых школьных товарищей. Я познакомился с ним, когда мне было 12 лет, поэтому мы вместе играли во многих группах, вместе выросли. Он очень загадочный, поэтому я никогда не узнаю, что он обо всём этом думает. С басистом я познакомился, когда мне было 9 лет, он психоделический придурок. Очень любит читать и очень много знает, но всё равно похож на бомжа. Возможно, у него на это есть причина, ведь в группе он духовное лицо. Он никогда не говорит о технических аспектах музыки. По его мнению, игра на бас-гитаре больше похожа на пребывание нагим в лесу, чем на простое бренчание. Гас настолько похож на неандертальца, насколько на него может быть похож современный человек. Он любит хоккей, барабаны и еду. Если у него всё это есть, то есть он смотрит хоккей по телевизору, одной рукой играет на барабанах, а другой ест, то он счастлив. В этом смысле у него всё просто. Я не говорю о глупости. Я говорю о том, что он точно знает, чего хочет и действительно радуется простым вещам. Он пробовал работать водопроводчиком, а это что-нибудь да говорит. С нашим клавишником я тоже познакомился ещё ребёнком; когда мне было 13 или 14 лет вместе фигнёй страдали. Он своего рода политик, вечно бред всякий несёт. В группе он единственный философ и классический музыкант. В математике он разбирается лучше, чем все мы вместе взятые.

Буду ли я прав, если скажу, что в группе ты принимаешь наиболее важные решения?
Нда, в этом есть доля правды. Я принимаю наиболее важные решения, потому что пишу песни, но создаём мы их вместе, и мы всё ещё группа. Иначе бы это был мой личный проект, а я бы никогда не был счастлив от этой мысли. Тот факт, что мы настоящие старые школьные товарищи…трудно сказать. Я разговаривал с фронтменами и участниками многих групп, и все они сказали, что эта группа уникальна, потому что мы все друзья. В турне мы никогда не ссоримся, если что-то идёт не так. И мы всегда делаем это ради музыки. Возможно, причина в том, что мы начали слишком рано. Мы начали задолго до тог, как что-то узнали о женщинах, долларах и тачках. Я играю с тех пор, как мне стукнуло семь лет, и с остальными парнями та же фигня. Это было очень мудрое решение – выйти на сцену в столь юном возрасте и тем самым избежать возможности целый день вкалывать на работе с 9 утра до 5 вечера.

Так вот причины того, что некоторые люди считают, что ты один и есть HIM?
Ну, нет. Я не парюсь над этим, потому что остальные парни не парятся. Я единственный, кто любит разговаривать и встречаться с новыми людьми. Остальные парни ненавидят фото- и медиа-сессии. Им это просто не нравится. Я не поклонник всего этого…, но кому-то в группе должна была достаться эта роль. У меня с этим нет проблем – мне нравится пить бесплатное пиво и высовываться из окна отеля, пока остальные мучаются за кулисами “Apollo”.

Ты уже задумываешься над написанием следующего альбома?
Да, есть планы поехать в Америку прямо после этого турне. Мы вернёмся на неделю домой, потом у нас будет турне по Штатам, а потом мы сконцентрируемся над новым альбомом, который выйдет где-то в октябре. Это займёт немного времени, потому что сейчас мы на новом лейбле.

В Штатах у вас много тайных поклонников.
С этим всё хорошо. У нас было турне, и мы выступали в “Whiskey-a-Gogo”, “Roxy” и других подобных местах, и все билеты были раскуплены. Эти клубы вмещали от 600 до 2000 человек, и все билеты на группу, у которой и релиза-то приличного здесь не было, были раскуплены. Сумасшествие. Мы смотрим в будущее, когда здесь выйдет наш новый альбом и знаем, что могло бы произойти.

Все ваши предыдущие альбомы были записаны в одной студии в Финляндии.
Не все. К примеру, один из них мы записали в Уэльсе. “Razorblade Romance” мы записали в студии “Rockfield” в Уэльсе. К тому же в Финляндии мы перепробовали разные студии. Наш последний альбом сводился в Лос-Анджелесе, после длинного турне хорошо вернуться и записать альбом дома. Но в ближайшее время мы планируем сделать это в Лос-Анджелесе, потому что погода зимой чуть более приятна, и здесь есть много милых домиков, которые можно снять и иметь призрачное чувство, что живёшь и записываешься здесь потому, что всегда лучше побыть вдали от дома, ведь так группа может сконцентрироваться на музыке, а не оплачивать счета и заниматься….ну, вы знаете…трахаться с подружкой и тому подобным!

У вас есть песня, исполненная на финском, а не на английском языке?
У группы нет, но дома в Финляндии я спел парочку песен на финском. Финский язык особенный. Я пел в некоторых проектах.

В сторонних проектах?
Не моих. Ну, это тяжело объяснить. Допустим, вот один, «Финский Элвис», образованный в 70-е годы. Они устраивали сумасшедшие ТВ-шоу и записали альбом, на котором пели многие знаменитости.

Но с тех пор как HIM стали представлять интерес для мира, ты не задумываешься о том, чтобы спеть что-нибудь на финском?
Может быть, только на бэк-вокале. Финский язык очень красив, но никто не может его понять. То же, что и с “Sepulture”, которые поют на бразильском языке. Какой смысл? Всё равно ничего не поймёте.

В конце концов, вы покинули свою прежнюю рекорд-компанию в Великобритании. Почему вы так долго сравнивали её с другими?
Ну, она была ненадёжной. Дэйв Галвин из BMG был единственным парнем, который работал для нас. Ему потребовалось пять или семь лет, чтобы достичь того, что вы наблюдаете сейчас. Он старался со всеми поговорить, так что это всё его вина!,/p>

Каково чувствовать себя секс-символом для миллионов своих фанаток?
Ну, к сожалению, мой член больше не вырастет!! Это один из тех фактов, над которыми мы смеёмся в группе. Забавно, но это никак бы не повлияло на мой образ жизни. Сейчас я встречаюсь со своей девушкой вот уже полтора года. Вот так-то.

Я так слышал, тебя недавно доставал сталкер.
Меня доставало множество сталкеров! Вести себя по-джентельменски и держать свою дверь закрытой, обычно помогает.

Какой самый безумный поступок совершал кто-нибудь из них? Они когда-нибудь преступали черту?
Постоянно, но ничего мегаужасного пока не случалось. Однажды одна девушка налетела на меня с ножницами и отрезала локон моих волос. Это было в Гамбурге в Германии в последний день турне. Я сидел с нашим басистом, потягивал пиво и вдруг такое: «Чё, на хуй, происходит?» Большинство людей, которые любят нас, относятся к нам с уважением. И к нашей личной жизни тоже. Есть несколько сумасшедших, особенно в Европе, которые повсюду таскаются за нами и никогда не говорят ни слова. Просто сидят где-нибудь в углу бара, это тупо. Если тебе кто-нибудь нравится, ты всегда можешь подойти и поговорить с ним. Это странно. Люди тратят кучу денег и сил, чтобы постоять в 20 шагах от нас. Это странно.

Когда ты впервые увидел хaртаграмму, вытатуированную на фанате?
Наверно, это был наш басист, который сделал себе её, когда я её только-только нарисовал. Думаю, он сделал её до того, как я, потому что он был большим поклонником символов. На самом деле, мы не использовали её как логотип группы. Я нарисовал её восемь лет назад. У моего друга был компьютер, который всё расставил и сделал верные пропорции. Она очень понравилась нашему басисту, он первым набил её, поэтому он первый поклонник этого символа. Потом парочка друзей из рекорд-компании в Германии набили её себе. В последние пару лет она есть даже у тех людей, которые не являются нашими преданными фанатами, им просто нравится символ. Это мило. У одного парня она была во рту под губой!,

Вы открыли дверь в Великобританию для таких групп, как Rasmus и Nightwish и все вы тусуетесь под маркой «Готика». Тебя это, вообще, волнует?
На самом деле, нет. Мы все из одной страны, но я бы сказал, что…Как бы мне объяснить? Мы состоим в братстве с Black Sabbath, Rasmus – с Roxette, а Nightwish – с Айроном Майденом. Я знаю всех этих людей и уважаю их работу. В музыкальном плане у нас немного общего. Rasmus – поп-группа. Они славные малые, но они радио-поп-группа. У Nightwish немного больше традиционного хэви-металла в симфонической музыке Айрона Майдена, больше напыщенности. Я большой поклонник Айрона Майдена, но не Nightwish. Неважно. Я слышал и похуже.

Существую предсказания, что если ваша популярность продолжит расти, то вы станете так же знамениты, как Led Zeppelin или Black Sabbath. Что ты об этом думаешь?
Мда, Мда, если это будет продолжаться, то мы будем знаменитее Майкла Джексона. Если мы сможем выпустить рок-альбом с правильными рассуждениями, и у нас будут хорошие отношения внутри группы…Я очень доволен тем, чего мы сейчас достигли. Это большее, чем то, о чём мы когда-либо мечтали, и что когда-либо могло случиться. Было бы великолепно, если бы нас поддержали Black Sabbath. Я рад, что есть люди, которым нравится то, что мы делаем и, надеюсь, наши падения или взлёты, которые и будут причиной успеха. Это единственное, о чём я забочусь.

Ты, вообще, не боишься стать более знаменитым?
Нет. Чего бояться?

Например, лишиться личной жизни.
Я её уже лишился. К примеру, в Финляндии мы очень известны. У нас там нет папарацци, зато обо мне пишут много всякого дерьма. К примеру, я купил мою первую квартиру. Я восемь лет на неё деньги копил, а кто-то разузнал об этом, сделал фотографии, план квартиры и пустил всё это в прессу. Пока только в Финляндии. Вообще-то, мне всё равно, даже если люди и интересуются этим, постоянно, занимаюсь ли я любовью со своей подружкой или смотрю с ней кино, кто-нибудь обязательно сделает фотографии. Это происходит постоянно, так что я уже привык к этому.

И напоследок что-нибудь для ваших фанатов.
Я скажу вот что. Больше читайте. Я обнаружил, что читать – это очень интересно. Читайте что угодно, главное читайте. Это как раз то, чего люди не делают. И боритесь за свободу курения, потому что, похоже, в ближайшее десятилетие во всей Европе и Англии будет запрещено курить. Ливерпуль будет следующим. Точно так же, как Нью-Йорк и Лос-Анджелес. При таком климате это будет ужасно, поэтому я говорю, много читайте, так у вас появятся знания и сила, чтобы судиться с государством за право курить. Это моё последнее слово!

За перевод спасибо Хильде