В студии "Boobie Trap" HIM впустили Тьму в Город Ангелов
Revolver /август 2005/
«Я проснулся от запаха кофе и Джерри Спринджера», - говорит с улыбкой вокалист HIM Вилле Вало. Ради него же самого, мы надеемся, что его неоднозначный комментарий относится к телевизионной программе, а не к мерзопакостному ведущему ток-шоу. Страдая от похмелья после ночи активного времяпрепровождения с «маргаритой», легенда Готики кажется необычайно бодрым и хорошо выглядящим в этот безбожный (по меркам рок-звёзд) час. Однако у него есть серьёзный повод быть весёлым, сегодня его группа заканчивает запись своего пятого студийного альбома, который к тому же является первым, что группа выпустила на лейбле Warner Bros..
Работая в совершенно райских условиях в растянувшемся на вершине холма в Сильверлейке недалеко от Лос-Анджелеса поместье Paramour, в особняке, построенном в 1920-м году вместе с продюсером Тимом Палмером HIM записывали свой альбом. «Мы хотели работать в таком месте, где можно было бы жить, - говорит Вилле, - Тим нашёл для нас этот прекрасный особняк с огромной бальной комнатой, в которой просто великолепная акустика, потому что первоначально она была построена для выступлений оперных певцов. К тому же в этом доме снималось множество фильмов. Здесь снимался Крик 3. Пока мы записывали альбом, здесь проходили съёмки сериала Playboy. Меня это сильно отвлекало, трудно петь и смотреть на все эти силиконовые сиськи».
Несмотря на то, что запись проходила в окрестностях солнечного Лос-Анджелеса, Вилле утверждает, что это никак не повлияло на фирменную ХИМовскую меланхолию и грусть. «Мне кажется, что весь этот эксперимент с Лос-Анджелесом очень похож на Дэвида Линча, - говорит он, - Здесь скрыто очень много тайного ужаса. Здешние люди не так счастливы, как притворяются. Слишком много фальшивых улыбок. Это интересно для такого парня как я, который привык к абсолютно другой культуре. Мне кажется, это идёт на пользу музыке, ведь мы не можем выкинуть скандинавскую меланхолию, да и не хотим этого делать. Но запись в абсолютно другой обстановке даёт нам новую точку зрения».
Всё-таки Вало признает, что его лирика больше проникнута надеждой, нежели фатализмом и унынием. «Лирика остаётся поэтической, есть много готических образов и в тоже время задействовано немного социальных проблем, - говорит он, - Это не значит, что это будет политический альбом, но я пою о проблемах, которые, как я видел, происходят во всём мире.
Есть много дерьма, которое творится от имени Господа Бога. Складывается ощущение, что у каждой страны и нации существует своё идеал совершенного Бога. Существует предположение, что истинный Христианский Бог принадлежит им и только им, а не кому-нибудь ещё. Перспектива начала войны от имени Бога заставляет меня съёжиться от страха. Всё сводиться к Богу и различию полов. Это причины всего. Я похож на независимого скандинавского антрополога, который смотрит на мир и видит всё это сквозь своё сердце».
В то время, как у него зарождаются дурные предчувствие насчёт сегодняшнего курса американской культуры, Вало твердо верит в то, что сейчас подходящее время для того, чтобы HIM «завоевали» Штаты: «Студия была именно тем местом, Тим был именно тем парнем, и мы чувствуем, что у нас именно тот набор песен. Теперь мы готовы унести свои задницы подальше из Штатов и доказать, что и у других «недостаточно презентабельно выглядящих» засранцев есть шанс приехать из Скандинавии и смести на фиг все эти расплодившиеся здесь убогие рок-группы».
За перевод спасибо Хильде