IT’S ALL TEARS

Почему такое название?.. Помните, что слеза это эмоция. Любая.

The Beginning of the End

Мне, можно сказать, повезло. Для меня, а также для J.K. и ее сестры Кати, все началось раньше, чем у многих, и закончилось не хуже, чем у других;).

В общем, Женя, Катя, я и Химуля (да-да, именно Химуля;) ) поехали в Питер. Я, конечно же, сделала попытку опоздать на поезд, но, к сожалению, она была неудачной. И вот мы в поезде. Вот где началась ломка. Хочу сказать, что, как это ни странно, с того самого момента, как я узнала от Кей, что ХИМы едут к нам, и до самого поезда, я была спокойна, как слон (с). Меня переклинило лишь раз: когда Кей напищала мне на пагер, что Нати написала на форуме о том, что уже купила билет. Вот тогда-то я и поняла, что все начало случаться. Но, видимо, до самого поезда я все еще не осознавала, что же нам все-таки предстоит. Поплохело нам в дороге. Мы втроем (и Химуля в блокнотике, рядом с санбоксовскими карточками Вилля) тупо сидели друг напротив и несли какой-то жуткий гон, а я все время порывалась достать из рюкзака распечатки текстов плэй-листа, которые я отпринтерила в припадке паранойи. А в наших головах все еще не укладывалось, что это происходит с нами. Хотя еще ничего и не происходило.

В Питер мы приехали в половину пятого утра. И прямо у вокзала столкнулись с Мэд Догами, которые тоже приехали послушать ХИМов. Кстати, должна признать, что их я тогда увидела впервые и никаких приятных эмоций они у меня не вызвали. Может быть, мне просто тогда было не до них. Зато впечатлило другое. Вилли были повсюду! Прямо из-под вокзальной арки, только с одной этой точки, было видно, если мне не изменяет память, штук 8 афиш. И все под стеклом – целые и блестящие! Мы поймали тачку (о метро нечего было и думать) и поехали к моей подруге Лене. И там нас, точнее меня, ждал еще один Зайка! Большой такой, красивый! Ленка, чудо, утащила его прямо из “Юбилейного”: балансируя на подставленной под ноги урне, отодрала его от окна прямо на глазах у охранников;))). Моему счастью и восторгу не было предела! А вот у девочек стали сдавать нервы. После минут десяти любования на него, они попросили меня сжалиться и скатать его. Что я и сделала – заботливо и с большой нежностью.

Так как времени оставалась просто уйма, то мы сели разогревать себя Рок ам Рингом недельной давности. При этом я пыталась покрасить ногти. Естественно в цвет моей небезызвестной майки с таттушками. И вот тут-то нервы начали сдавать у меня. Покрасив ногти в один слой 10-го лака Люмене, я поняла, что на второй слой меня не хватит. Я реально не могла попасть кисточкой в баночку. А о том, чтобы нанести слой лака на ноготь, да еще и сделать это ровно, речи просто не было. В итоге маникюр мне доделывали всей компанией. Но самый шедевр совершила Катя. Палочкой-зубочисткой, которую я предусмотрительно утащила из дома, Катя бледно-голубым лаком на моих серых ногтях изобразила три “сладких” шестерки, надпись HIM, а также хартаграмку, сердечко и две скрещенные буковки V. Катя просто гений! Еще и еще раз спасибо ей за это огромное!)) Катя, ты лучшая!

Часов в 10 утра я позвонила Лайт-дарлинг. Наш разговор напоминал… Не знаю, на самом деле, чего он там напоминал, но это было что-то странное, бессвязанное, очень эмоциональное и при этом какое-то пришлибленное. Но стрелку мы все-таки забили. Мы с девчонками навели марафет, в очередной раз протащились от моей майки (я тащилась больше всех), взяли Виллика с собой и поехали встречаться с Лайт. Нам надо было оставить вещи и Зайку в камеру хранения на вокзале. И дальше в наших планах было одно: найти ИХ во что бы то ни стало! Мы вышли на Невский проспект и пошли к Дворцовой площади. Остановившись сфотографироваться к одной из афиш, мы поняли, что это судьба. Афиша висела аккурат радом с “Невским Паласом” (или как он там?), а у входа стояла группа девочек. Сомнений не было никаких: они ждали наших. Я уже не помню, кто к кому подошел. Но от девочек мы узнали, что они у отеля с 9 утра и ИХ тут еще не было. Время было около часу дня. Мы знали, что прессконфа начинается в 15:00. А еще мы знали, что когда-то должен состояться эфир на Европе-Плюс. Плейер с радио, настроенный на ту же волну, что и наша “Ультра” из ушей не вынимался ни на секунду. После недолгих сомнений и переминаний с ноги на ногу у дверей “Паласа”, мы поехали на стрелку с небезызвестной Сур.

The End, бегиннинг которого был в предыдущей части

А уже через полчаса мы (о чудо!) сидели в зале прессконфы! Второй ряд стульев в этом заведении будет для меня символом несбывшейся (или все-таки несбыточной?) еще очень и очень долго. Я сидела, сжимала в руке свой крошечный цифровой диктофон, открывала и закрывала фотоаппарат и смотрела попеременно то на столик, за которым должен был сидеть ОН, то на часы. Это был тот самый случай, когда не можешь решить: течет ли время томительно медленно или жестоко быстро. Оставшиеся пять минут до начала казались тогда убийственно непреодолимыми. Но мысль о том, что через 5 минут, я увижу ЕГО, жгла внутри все и вся. Прошли пять минут. Пошли минуты дальше. Я боялась смотреть на входную дверь. Слишком ярок был образ, оставшийся от Рок ам Ринга. Ведь мало кто кроме меня знал то, как изменились ХИМы и как изменился Вилль. Люди ждали их такими, какими привыкли их видеть. Я ждала их такими, какими они были теперь. И это было невыносимо. Но, как я говорила до этого и говорю теперь: лучше умирать, увидев их и из-за них, чем из-за того, что не получилось их увидеть.

Наши душевные страдания (у каждого свои и при этом одни на всех) закончились объявлением пресс-атташе: группа задерживается на границе, они до сих пор там, пресс-конференция переносится на шесть вечера. Минуты, остававшиеся до встречи с ХИМами, в мгновение превратились в часы, а после того, как мысли вновь получили возможность шевелиться, минуты превратились в вечность. Было понятно, что если ХИМы и приедут к шести в Питер, то ни на какую прессконфу они уже не успеют. Около часу Женя с Катей, Лайт, Сур, Химуля и я приходили в себя в парке около больницы, оказавшейся поблизости. При этом я упорно порывалась вломиться в инфарктное отделение. Не дождавшись шести, мы опять пришли на место встречи в прессой и, якобы, фанатами. Я зашла в зал. Кажется, одна. Меня покоробила перемена обстановки. Три столика, которые так гостеприимно ждали заек, были превращены в обычные обеденные столики этого уютного ресторанчика, и ничем не отличались от своих “коллег”. Ко мне подошла официанта, спросила, чем она может мне помочь. Я просила про пресс-конфу. Она ответила, что ее отменили.

Нас оттуда как ветром сдуло! Дело в том, что бедную Сур ждали на работе, а вот нас у “Юбилейного” ждала одна моя знакомая. Пока мы ехали к “Юбе”, в голове вертелось непонятно что. Мысли были самые разнообразные: от самых нелепых до самых стремных. Из метро мы вышли с четырьмя парами кроссд фингерс “за то, чтобы их автобус стоял у служебного входа”. Уже из перехода метро стало видно, что автобуса нет.

Зато у служебного входа была моя знакомая. Я всегда ей поражалась. Не знаю как, но мы вчетвером (ой, нет, впятером;) ) в мгновение ока оказались внутри “Юбилейного”. За 3 часа до концерта мы уже были внутри! Кроме нас там были только фигуристы, охранники, настройщики света и звука и непонятно откуда взявшийся разогрев – группа “Комма” (в количестве букв М могу ошибиться). Думаю, что когда мы вошли в темный и пустой зал, где была видна только освещенная сцена и подсвеченный пульт звукорежиссера, коленки подкосились не только у меня. Кажется, после этого мы вышли из зала, сидели в буфете, истерично ржали, строили какие-то планы… Но все наши Я были там, в зале, в “виртуальном” первом ряду под сценой! Это во время концерта. Ну и желание получить от жизни ВСЕ до, во время и после саундчека тоже было с нами!

До концерта оставалось чуть больше двух часов. Никакого саундчека еще и не предвиделось. Один из работников, сидевший в баре за соседним столиком, пошутил (как казалось тогда – не очень удачно; как оказалось позже – прямо в точку). Проходившему мимо директору дворца спорта этот звуконастройщик заметил: “Концерта нет, а цены в буфете такие, как будто он есть”. Сердце сжалось… На месте сидеть сил уже не было и мы решили пройтись по коридорам дворца. Идти тоже сил не было. Мы сели на какие-то лавочки. Моя знакомая остановила администраторшу и спросила, что ей известно. Та ответила, что если концерт отменят, то его перенесут не на завтра и не на послезавтра, а на сентябрь. Мы приняли эту информацию к сведению, но всерьез не восприняли. И в этот самым момент, в 20 метрах от нас, начальник охраны выстроил перед собой других охранников дворца и объявил задание: выйти на улицу, встать у входа и объяснять всем приходящим о том, что концерт отменяется и переносится на сентябрь.

Вот это и был тот самый the end.

Мы выползли на улицу через главный вход. Кажется, какая-то женщина пыталась у нас спросить, как мы оказались внутри? Кажется, мы ей ничего не ответили. На улице было холодно. Поднялся сильный ветер. Какие-то мальчики продавали “траурные” черные флажки с коричневой надписью HIM. Около выхода мы встретили бедную Сур. Вот кого действительно надо было жалеть. Но жалко было всех вместе и себя в отдельности. Я не знала, куда себя деть. Я смотрела на всех вновь и вновь приходящих, на наряды девушек, на их макияж. У одной на лице были нарисованы пурпурные слезы. Выглядело очень красиво. И очень в тему.

Было пусто, грустно и холодно. Хуже всех было бедной Лайт в кофточке почти с коротким рукавом и на босоножках. Уходить не хотелось. Как потом выяснилось, уходить не хотелось не только мне. Но мы или слишком тихо это говорили. Или не говорили вообще. Или если говорили, то просто не слышали друг друга… В общем, мы как бы решили, что у “Юбы” делать было уже нечего и поехали на вокзал, чтобы забрать оттуда наши вещи и наконец-то одеть и согреть Лайт. А вот потом возникла дилемма: куда теперь? Мы решили еще раз пройти мимо отеля, заодно посмотреть для Кати афишу группы “Пилот”, и после этого, если ничто не внесет изменения в наши планы, ехать домой к Лайт и ждать там поезда.

И вот тут такое началось! Как я тогда сказала: Юрки в бешенстве, а Вилль плачет на таможне. Я такого дождя не видела никогда в жизни. Я это говорю серьезно. Ничего подобного я просто не видела. Такие огромные капли, с такой силой и в таком количестве летели на землю под гром налетевших туч! Предметом моего беспокойства было лишь одно: мой большой розовый Зайка, скатанный в рулон и обмотанный газетой. То что он вымок насквозь – в этом я не сомневалась. Оставалось лишь надеяться, что он это переживет. Что он с успехом сделал. Доказательство тому – резко порозовевшая стена в моей комнате;).

Пока мы ехали к дарлинг Лайт, я тупо расплакалась в метро. Настроение у всех было – сами понимаете…

У Лайт мы поели, посохли (весьма безуспешно), переоделись, если было во что, показали Лайт кассету с Рок ам Рингом… Хотя нет… Мы показали ей не это. Мы показали ей то, чего она должна была в этот момент видеть живьем! И даже не ЧЕГО, а КАК! В те полчаса на Земле стало еще один фанатом нового образа Вилля больше.

Плакать хотелось еще сильнее. Жалко было всех. И жалко было заек. Причем в любом случае, что бы ни произошло. Но дело ведь было не только в жалости. Я сходила с ума от сомнений и предположений! (Понимаю, что это было не только со мной!) Предположения путались и запинались одно об другое. Если проблема возникла несерьезная – то почему ее не решили быстро? Если проблема решаема – то ее должны были уже решить. Если она не решаема – то она не решится и до московского концерта. Я уже не говорю о банальной и шальной мысли о наркотиках, которая не пришла в голову разве что мертвым и пьяным. Меня успокаивало только одного: Вилль, которого я неделю назад видела на Рок ам Ринге, просто не смог бы запороть свою судьбу и судьбу группы из-за каких-то наркотиков. Ведь, действительно, от Вилля конца прошлого года не осталось и следа!

Уехав от Лайт, мы еще раз вернулись к отелю. Я зашла и спросила в ресепшн, не приехала ли финская группа. Молодой человек за стойкой попросил назвать имя любого из них. В ответ мы услышали, что их ждут с утра, но те еще не появлялись. На этом мы вынеслись на Невский и, забежав в магазинчик на “фейхуевым” коктейлем, помчались на вокзал.

Разумеется в поезде без слез тоже не обошлось. Но на самом деле, как это ни странно, пережили мы это легче, чем я думала. Хотя, может быть, почти хорошо было только мне, ведь на верхней боковой полке я была не одна;)…

Resurrection

Давно я не чувствовала себя такой растерянной, как утром в то воскресенье. Что делать, что думать, чего ждать? Первое, что мы с Лайт увидели, когда вылезли в форум уже из моего дома, это сообщение о том, что ХИМы – в Москве! И что кто-то их даже встретил. Начался обзвон всех знакомых, которые могли бы хоть что-то сказать. Спустя пару часов стало точно ясно, что мальчиков к нам все-таки впустили. Одной проблемой меньше! Проблемой-то меньше, и тяжкой думой больше. Как так получилось, что мы их пропустили? Как получилось, что они были в “Юбилейном”, хотя логика подсказывала, что быть их там не должно. Зачем им там быть? Как получилось, что они приехали на поезде, хотя у них были заказаны билеты на самолет? Логично было б, если бы они провели ночь в Питере в отеле, который тоже был за ними забронирован, и потом утром полетели бы в Москву, как и планировали. Нам и в голову не могло прийти, что если их в субботу все-таки впустят на нашу территорию, то они сразу же поедут репетировать в “Юбу”, а оттуда еще успеют в отель и затем на поезд. Еще мне не очень понятна ситуация с отелем. По “Ультре” говорили, что они успели отдохнуть в питерском отеле перед дорогой в Москву. Но либо “Ультра” нагнала, либо молодой человек в ресепшне хорошо делал свою работу. Просто мы-то были в отеле после полуночи и нам сказали, что их нет и не было. А, по словам тех девочек, которые их встречали, ХИМы приехали в Москву раньше нас. В общем, лишних мыслей и сомнений в тот момент хватало.

Но, главное, не это. Самое важное – то, что с ними все в порядке и концерт состоится! Оставалось лишь проработать наш план действий на воскресенье. Наведя готический марафет, мы с Лайт полетели на Красную площадь, где встретились с Джей Кей и Катей. И после продолжительных раздумий и обсуждений мы поехали к МТВ.

Ну что сказать? Количество “маленьких девочек” просто убивало. Тех самых девочек, для которых ХИМ стоит в ряду мальчиковых групп, а Вилль – в ряду всяких там Джастинов, Брайенов и проч. Было также много народу из тех, кому нужны автографы – все равно чьи. Было очень обидно слышать, как одна девочка сказала: “Вы мне покажите, кого фотографировать, я тогда сниму”. Ну, то есть, конечно, все люди имеют право на существование и все могут делать, что хотят. Но просто когда ты ЖДЕШЬ группу ХИМ сознательно и с чувством вот уже без малого год, а рядом с тобой ходят люди, которым, по сути, все равно, кто сейчас сюда приедет – это убивает.

Но все меркнет и блекнет по сравнению с моментом, когда приехали ОНИ. Точнее, сначала на стоянке у МТВ остановился черный мерседес, из которого вышла, видимо, их пресс-атташе, а за ней и Сеппо Вестеринен, ХИМозный “манагери”. Если быть честной, то я его не узнала. Точнее, у меня еще долго были сомнения насчет того, Сеппо это или нет. Дядя, вылезший из машины, показался мне более высоким и молодым, чем я думала. Но, тем не менее, “Сеппо” - это была первая мысль, которая появилась у меня в голове, когда я увидела этого дядю. Из легкого ступора я вышла, когда Лайт крикнула: “Миже! Повязка Мижа!”. (Да, забыла сказать: я стояла на лестнице.) Крика Лайт оказалось достаточно, чтобы я увидела перед собой серебряный мерс. Я посмотрела на людей, сидящих на заднем сидении. Я смотрела на них и видела только повязку Мижа. Честное слово, мне понадобилось несколько секунд, чтобы осознать, что раз есть повязка, значит есть и Миже, а раз есть Миже, то есть и… И тут я наконец удосужилась разглядеть очертания Вилля сквозь тонированные стекла. У меня перехватило дыхание. Это было самое красивое, что я когда-либо видела в жизни. Знаете? – всегда, когда происходит что-то важное, в голове крутится то, что совсем не к месту. Так вот я стояла, боялась вдохнуть, чувствовала, что я просто “блессед” и при этом я судорожно пыталась понять: что я ДОЛЖНА делать? На что смотреть, чего запоминать, на что обращать внимание???

Тут из машины вынули Мижа. Кажется, он дал несколько автографов. Я попыталась сделать пару фот, но я уже в процессе съемок поняла, что получится хреново, и бросила эти попытки. Зато я попыталась внимательно разглядеть Миже. На это у меня была, кажется, секунда. Может быть, две. Что я вынесла из этих секунд? До этого Миже был для меня чем-то вроде личного живого плюшевого мишки у Вилля. Ну и, конечно, басистом ХИМов. Миже, приобретший себе имидж бомжевоподобного раздолбая, на самом деле выглядит весьма опрятно. Даже его повязка не вызывает никаких неприятных ощущений. А сам он… Ну, он правда красив. Честное слово. И, как правильно отметила Навка, он очень большой. Я никогда бы не подумала, что он такой.

Но, как я говорила, у нас с Миже было всего пару секунд. “Миссионер любви” скрылся за дверями МТВ, и на этой земле остались только мои глаза и Вилле.

Это был момент моего резуррекшна. Честно.

Я видела его таким, каким и ждала увидеть после Рок ам Ринга. Он был спокоен, грустен и безуууууумно красив! Знаете, иногда какие-то моменты запоминаются впечатлениями, какие-то – звуками, какие-то – запахами, какие-то – просто картинками. Так вот эту “картинку” я буду видеть всегда: Зайка, в машине, сидит и смотрит далеко вдаль и глубоко внутрь. Сидит, как в вакууме, никого не замечает, ни на кого не смотрит. А я стою на лестнице, смотрю и млею. И не верю, что может так повести в жизни: я вижу его. А он так красив! И так печален… И, правда, очень похож на ангела. Я, конечно, не видела ангелов. Но мне кажется, что они выглядят именно так. Ну, или должны выглядеть, во всяком случае.

А в это время вокруг!.. Толпа “маленьких” девочек бесновалась! Вот представьте себе типичный мультяшный свинячий писк. А теперь представьте, как таким голосом звучит вопль: “Вилли, Вилли, Вилли” - постарайтесь эти три “Вилли” уложить в одну секунду. (Ненавижу, когда его произносят и пишут с И на конце!!!) А если таких девочек несколько десятков? А если эти идиотки стучат к в стекла машины, за которыми скрыт “новый” Вилле? Вы понимаете, я в общем-то человек некровожадный. Но никогда до этого я не испытывала более сильного желания достать из дамской сумочки автомат и выпустить очередь. Это именно тот случай, когда люди не понимают, чего творят! Я не про себя, я про девочек. К сожалению, это также доказывает, что девочки ничего не понимают, но лишь просто тупо хотят. Потому что если бы они в своем безумном экстазе остановились бы хотя бы на секунду и если бы они были способны понять что-то о человеке, взглянув на него со стороны, то они бы успокоились. Должны были бы успокоиться. Но этого не произошло. Поэтому они скакали вокруг машины, пищали “Вилли, Вилли, Вилли” и стучали в окна. А Зайка сидел, смотрел куда-то вдаль и был, казалось, где-то там, далеко, там, куда он так пристально смотрел. Но он все-таки не выдержал. Он выдал себя, когда вдруг резко дернулся, достал сигарету, нервно зажал ее губами и закурил.

Настала пора прекратить этот зоопарк. Вилля вынули из машины. С другой стороны машины, дальней от входа в МТВ. Толпа сорвалась с места. Подробностей про ручки, которые ему пихали в лицо, и блокноты, которыми его били по носу, я просто не видела, но ничуть не сомневаюсь, что так оно, к сожалению, и было. То, что было дальше, я плохо помню. Я помню только, что Виллю помогли все-таки дойти до лестницы, подняться по ней (толпа девочек вдавила меня в стену – так что на этот раз у меня не было той самой драгоценной секунды, чтобы рассмотреть его, как это было с Мижом) и исчезнуть в дверях.

После такого шансов прийти в себя уже не было. Я не помню даже, что я в этот момент чувствовала. Кажется, мы с Лайт, перебивая друг друга, говорили друг другу одну и ту же фразу: “Как он красив!” Женька просто расплакалась. Да и было из-за чего. Тем более что она стояла прямо перед ним все то время, что он сидел в машине.

Но, оказалось, что даже будучи таким, как сейчас, Вилль не утратил своего блэк-юмора. Одна девочка никак не могла ему простить то, что он взял у нее бумажку и ручку, что-то с ними поделал и отдал назад. Слышали бы вы ее вопль, когда она поняла, что на бумажке не было и следа автографа!;)) А еще были девочки, которые с одного плакатика на другой своей рукой перерисовывали автограф Виллика. Зачем? Хвастаться перед подружками, что Вилль ей расписался, а самой всегда помнить, что он послал ее подальше, а на плакате расписалась она сама?..

Но все это было как-то мелочно на фоне всего нами увиденного и пережитого и вызывало лишь истерические смешки. А потом нас переклинило. Мы поняли, что мы обязаны найти телевизор и посмотреть “Каприз”. Ну и мы его нашли. И посмотрели. Описать наши ахи и охи во время показа Претендинга я просто не берусь.

Во время “Каприза” у меня пару раз пытался зазвонить мобильный. Я очень надеялась, что это была “Ультра”, но либо это были не они, либо у нас просто не сложилось(((.

А после “Каприза” мы помчались назад. Это все было уже как во сне. Ждали мы, кажется, довольно долго. Вышли они втроем: Миже, Сеппо и за ними Вилле. Я всегда воспринимала Миже как Виллиного ангела-хранителя, но никак не думала, что это настолько ярко выражено. Миже шел в толпу прямо и твердо, закрывая, по возможности, Вилля от ручек и блокнотов. Мне даже посчастливилось быть аккуратно подвинутой локтем Мижа;)… Какая-то девочка крикнула “Ville, I want to have sex with you!”. Хорошо, что он ее не слышал. Уже потом я сильно стебалась, пока представляла себе, как на этой фразе Вилль оживляется, подпрыгивает на месте и радостно кричит: “Кто? Где?)) наконец-то! Давай! Давай прямо тут! Наконец-то меня кто-то хочет!”;)))

В машину они сели довольно быстро. Девочки опять стали стучать в окна. И мне было безумно стыдно, хотя сама я была далека оттого, чтобы стучать в окно. Водителем мерса был предпринят обманный маневр. Отъехав от МТВ, немного поодаль мерс остановился. Толпа ринулась к нему. Как только основная масса собралась около него, мерс сорвался и поехал. Но уехал он недалеко. Метров через 20 им пришлось затормозить на светофоре. Все кинулись туда. Опять стали стучать в окна, кричать. Биографии “Кисс” я не видела, мне просто не было видно. Но зато я видела, как Вилле наклонился к Миже и они о чем-то стали смеяться. А потом загорелся зеленый – и они уехали.

Вы думаете это все? Нет! Потому что машина еще не скрылась за домом, а я уже услышала вопль Кати: “Я хочу свою ногу!” И ведь есть из-за чего ее хотеть! Оказалось, что по правому гриндеру Кати проехал их серебряный мерс, да еще и тем колесом, надо которым сидел Миже! Я кинулась обнимать Катину ногу, шепча, что я тоже ее хочу;))). Потом мы совершили ритуал: мы все подставили свои правые ноги под Катин священный гриндер;)). Ну и конечно же я не могла не сфотографировать ЭТО.

Но это все слова. А на самом деле мы были пусты. Мы шли и думали про себя каждый о чем-то о своем. Кажется, мы даже пытались о чем-то разговаривать, только я уже не помню о чем.

А потом мы поехали на “Ультру”. Далее следует поток неприличных ругательств, которые едва ли можно закрыть обычно-привычными “пиииии”.

Про конкурс “Ультры” подробно рассказывать, наверное, уже никому не надо. Если вкратце, то суть была такова. Надо было скинуть им на пейджер свой умный вопрос, а они потом, во время прямого эфира с ХИМами, должны были связаться с создателями самых-самых вопросов. Те, кому они позвонят, сами задавали вопросы мальчикам и получали за это сингл с Претендингом. А потом придумщик лучшего, на взгляд мальчиков, вопроса получал заветную карточку с надписью “везде”. Я только от себя послала около 15 вопросов. Смею надеяться, не самых тупых. Это было весьма самонадеянно, я понимаю, но все-таки: если не на аккредитацию, но уж на сингл я рассчитывала! А еще я рассчитывала увидеть их в этот день еще раз – все у той же “Ультры”. И мы туда поехали. Туда – это на “Ультру”. Приехали мы туда около восьми вечера. Как все помнят, ивью должно было начаться в девять вечера по Москве. Я судорожно сжимала в руках телефон и плейер с радио. При этом раз в 20 секунд я непременно проверяла свой фотоаппарат. Половина девятого. Без пятнадцати. Без десяти. Мы начали нервничать. Надо сказать, что мы там были не одни. Было еще человек пять, наверное. Трое из них точно были до этого на МТВ. И вот мы все вместе стоим и нервничаем. Уже девять. Где-то уже позже девяти по “Ультре” объявили, что интервью задерживается. Мы начинаем нервничать еще больше. Надо также сказать, что то, где мы стояли – это просто железные ворота. То есть по-любому максимум что нам светило, это посмотреть на них, пока охранники открывали бы эти самые ворота. И если за час до начала интервью у нас еще теплилась надежда на то, чтобы попытаться заставить их выйти к нам: ведь нас так мало! То после девяти об этом нечего было и мечтать. Мысли о том, что записать интервью и выдать его в эфир можно где угодно, стали приходить к нам в голову еще задолго до девяти вечера. Но факт прямого эфира был несомненен: они же обещали! Да и мы сами стоим тут и точно знаем, что ХИМов тут еще нет. И вот где-то в 21:20 к воротам подъехала какая-то машина. Их там много ездило, поэтому я на эту и внимания не обратила. Почему кому-то пришло в голову что-то спросить у водителя, я не знаю до сих пор. Но это был именно тот человек, который доставил на Шаболовку… уже записанную кассету с интервью группы ХИМ на радио “Ультра”! И тут-то на “сцене” появилась другая “Ультра” - “Ультра-продакшн”. А интервью не пустили ровно в девять не потому, что опаздывали мальчики, а потому, что опаздывал дядя с кассетой! Так обломать всех – это надо было умудриться! Утешает одно. Если бы мы даже вспомнили про “Ультру-продакшн” раньше и приехали бы туда, а не на Шаболовку, то в девять вечера мы бы там уже все равно никого не застали. “Ультра”, млин! Прямой эфир, млин! Сингл… аккредитация…

Когда мы с Лайт оказались у меня дома, моя Венсди в подробностях пересказала мне ультровское ивью, которое она мне любезно записала. С тех пор у меня уже был шанс послушать этот стеб самой. Бедным мальчикам пять раз пришлось ответить на вопрос о любимых группах, оказавших влияние на их творчество! А смех Вилля, когда ему задали вопрос о том, пытается ли он завязать знакомство с девушкой из зала, которая ему понравилась во время концерта, и по поводу замечания одной девочки, которая сказала, что он был очень красив во время ивью в “Капризе” - это просто надо было слышать! Ну я уже не говорю о вопросах о домашних животных и любимых видах спорта. В общем, впечатление осталось какое-то неясное. Редакторов с “Ультры” за такое в бессрочный отпуск! – как так можно подбирать вопросы? Большинству их тех, что задавали вопросы, я бы посоветовала прочитать пару интервью, уже вышедших в печать! Как будто Вилле никогда до этого не говорил, что не любит спорт! Как можно было получить редчайшую возможность задать вопрос ему лично, узнать то, что интересует именно тебя, узнать то, что никогда не спросит какой-нибудь журналист, которому все равно у кого брать интервью! Как можно иметь такую возможность и спросить у Вилле о том, какой у него любимый вид спорта!? Неужели это именно то, что может интересовать настоящего фаната ХИМ??? Но мальчики умудрились сделать конфетку даже из этого отстоя. Их жесткий стеб вкупе с неувядающим настроением сделали свое дело! По крайней мере это можно слушать с ехидно-жестокой улыбкой и получать удовольствие от их замечаний и смешков в микрофон;)). А еще в наших рядах пронаблюдалось удивительное единение;). Кусочек интервью мы все-таки послушали по плейеру прямо там, у Шаболовки. И когда мальчики сказали, что не могут ничего сказать про Россию, так как не знают лично ни одного русского, у нас четырех одновременно вырвался стон: “А Оля????”;)) ммм… ну в общем, кто знает, тот меня поймет;)).

Что касается вопроса-победителя и девочек-победительниц… Ну что тут сказать? Миже и Виллю просто НЕ ИЗ ЧЕГО было выбирать. По крайней мере, при отборе вопросов они обстебали каждый из них. Так что вопрос-победитель был не самым гениальным среди супер-интересных, а всего лишь не самым тупым из всех остальных. К сожалению. И дело даже не в зависти или досаде, хотя, определенно, эти чувства тоже присутствуют. Но просто мы, фанаты, имели шанс узнать что-то интересное или важное от них самих. А мы всего лишь их голосами услышали то, о чем читали уже миллиард раз. Ну за редким исключением.

Но и это для нас было не все. Дома мы с Лайт посмотрели сам “Каприз” раза три. Сколько раз мы пересмотрели Претендинг я даже боюсь предположить. А закончили день мы просмотром фильма Velvet Goldmine.

Blessed be…

Дня нас с Лайт утро началось с успешной попытки опоздать на встречу с Крис, которая приехала в Москоу часов в семь утра.

Я не готова сказать за Крис и Лайт, а также за Женю с Катей, но я, пройдя уже за два для до этого процесс подготовки к концерту, на этот раз была куда более спокойна. Я уже с сознанием дела надела майку с таттушками, примерила бордовый пиджак, нанесла готик-макияж и была готова ко всему, чему угодно. Ну по крайней мере мне так казалось, пока мы были дома.

А потом мы с Лайт и Крис встретились с Джей Кей и Катей на Арбате. И пошли, типа, гулять. Чего мы хотели от Арбата говорить, наверное, не надо. Но ничего более примечательного, чем статую коровы, мы там не нашли;).

А потом мы разделились. Женя с Катей поехали в Горбушку. А мы с Крис и Лайт пошли на стрелку у мавзолея, забитую на три часа дня. Помимо ожидаемых нами Кей с Мизери, пришли еще Гала, Нати и Лютик с подружкой. Вроде бы я никого не забыла. Кей произвела фурор свой, как оказалось, пророческой майкой с Глазами. И все бы ничего, но в 15:29 (я только что проверила точность времени) я получила от Жени сообщение на пагер. Цитирую: “Приехали Гас и Бартон”. А еще ровно через пять минут на пагер прилетел крик души: “Езжайте в горбушку. Скорее”.

Вот где переклинило нас с Лайт. Мы уехали в Горбушку максимально быстро, как только смогли. Этого оказалось одновременно и достаточно, и нет. Когда дикторша в метро объявила, что следующая станция – “Багратионовская”, в животе у меня что-то взвыло, сердце сползло по позвоночнику в ботинки, а в глазах закололо от слез, которых не было.

Мы с Лайт шли так быстро, как могли. Еще раз меня переклинило уже около Горбушки. Мы шли по аллее к ДК, когда мне показалось, что я увидела их мерс, ну или машину, похожую на него. Я побежала. Я бежала и не понимала зачем. Лайт шла сзади и кричала, что это не та машина. Я уже и сама поняла, что это не она, но продолжала бежать. Потом я остановилась, сделала несколько шагов и тут увидела, как к служебному входу подъехал синий минибус, и из него вышли дрэды Лиля. Я закричала и попыталась бежать дальше, но бежать было уже поздно и некуда. Обежать заборчик я бы уже не успела, перелезть я в том месте не смогла бы, да и вообще было поздняк метаться. Я увидела только дрэды Лиля и волосы Вилле. И все. Что увидела Лайт, я не знаю.

Женю и Катю мы нашли просто в пришибленном состоянии. Катя была расстроена тем, как ее обломал Гасик;)… Женя просто была на нервах. Ее состояние успешно передавалось окружающим. Кончилось это тем, что когда, спустя где-то полчаса, пришла моя Венсдя, я разревелась у нее на руках. А ведь это было еще за три часа до концерта!

Вот тут можно сделать лирическое отступление. Как вы думаете, кого больше всего было на концерте группы ХИМ? Не знаете?.. Отвечаю: Браев Молко! Началось все с того, что девочка, которая, видимо, совсем не косила под Брая;), стала орать, когда же придет ее Брайка? Пока вся толпа “ждала” Брайку, та девочка, которая совсем не косила под Брая, сказала, что набьет морду тому, кто вчера вылезал к ХИМам в “Каприз” с ником Brian Molko, потому что этот ник давно забит за ней и ее Брайкой. Ммм… Кажется, девочки забыли, что есть еще один Брай Молко. Но это мелочи. Кстати, та Брайка, которую хотела первая Брайка, была совсем на Брая не похожа. Зато там была еще тьма народу, которая косила под Брая. Самый писк был, когда к толпе ожидающих подошел мальчик. Светленький такой мальчик, со светло-русыми волосами, при этом просто безумно похож на Брая! Мы все вздохнули от восхищения, а, кажется, Катя вдохновенно произнесла: “Какая милая!”

Если же вернуться к предконцертным реалиям, то нельзя не вспомнить о том, что за 3 часа до концерта вокруг Горбушки столпилась такая толпа, что к этом едва ли можно подобрать достойный комментарий. Правда, это был второй случай за последние два дня, когда мне захотелось извлечь из сумочки автомат и…

Стоя на улице, Лайт с Женей и Катей развлекали себя тем, что гадали, куда и как запхать фотоаппараты, чтобы их пронести. Честно скажу, я ничего не гадала. Мне было как-то не до этого. Я стояла там в толпе и мне не нравилось все вокруг. Когда же я увидела внутри камеру хранения, то я безо всяких сомнений отнесла туда свой рюкзак, справедливо решив, что этим я серьезно облегчу свое существование на концерте. Кстати, на рюкзак мне прицепили ленточку с номером 111. Она до сих пор висит на ручке как память!

Ну про мерчандайз уже все сказали все, что смогли. Столик с сувенирами вызвал разочарование и ничего больше. Если учесть, что пока мы влезали в саму Горбушку, мы с Венсдей потеряли девочек. От этого становилось еще хреновей. Правда мы их все-таки нашли. Но нас разделяло несколько голов – в данном случае это препятствие было непреодолимо.

Сколько мы стояли внутри Горбушки около двери я сейчас уже не всмомню. Но было очень хреново. Было жарко, душно, тесно, неуютно и как-то страшно. А еще в зале в это время кто-то разыгрывался. Скорее всего был “Модем”, но услышать мне это не дали. А я стояла и не понимала, как это можно стоять под дверью во время саунд-чека и не прислушиваться к каждой ноте, долетающей из зала, а продолжать галдеть.

А еще, пока мы стояли, одна девочка потеряла сознание. Никогда я не смогу этого понять. Девочке было едва ли больше 12 лет. И она была настоящим дистрофиком. Куда ее потащили на концерт – не понятно. Вряд ли она самая большая фанатка Вилля на свете. В общем, не понимаю я ее родителей. Так после того, как ее откачали, я еще видела ее в первых рядах партера, сидящей у кого-то на шее. А в итоге ее уже во время “модемного” разогрева вынули из зала через яму у сцены.

Мы стояли очень долго. А потом открыли зал! Началось что-то страшное. Я правда прорвалась внутрь довольно быстро и почти что безболезненно, если не считать маленького боевого шрама, который навеки останется памятью на подоле моего пиджака. Когда мы с Венсдей нашли друг друга, о первых рядах уже не могло быть и речи. Но я была счастлива тому факту, что мы были рядом. Одна я бы это действие просто не пережила – это я знала точно.

Когда мы подошли к сцене, это были где-то седьмые-восьмые ряды. Я со своими полутора метрами роста не видела почти ничего. Девчонок найти в этой толпе тоже шансов не было. Я и не пыталась, если честно. Я только знала, что они влетели в зал намного раньше меня. Как всегда бывает в толпе – люди начали сраться между собой. По поводу и без. Да и уговорить пропустить меня вперед мы смогли только одного молодого человека, все остальные стояли столбами. Толпа постоянно перемещалась и в итоге мне не было видно почти ничего. И мы решили, что когда выйдет “Модем”, то мы сразу поймем, будет ли иметь смысл тут стоять, или лучше поискать место получше.

И вот вышел “Модем”. Я бы сказала, что мне ничего не было видно, если бы в тот момент это имело хоть какое-то значение. Тогда нам было просто не до этого, потому что нас с Венсди подняло, понесло и опустило в другом месте. Мы не успели переглянуться, как нас опять оторвало от пола, опять понесло… С воплем “Уходим отсюда!” мы кое-как вырвались из этой беснующейся толпы “маленьких” девочек-фанаток и здоровенных мужиков. И тут я второй раз в жизни подтвердила для себя удивительный феномен: чем дальше уходишь от сцены, тем лучше видно. Лучше – в том смысле, что больше. Если из своего 7-8 ряда я могла бы лишь иногда видеть голову проходящего мимо Вилля, то из середины зала я уже видела всю сцену, правда тех, кто находился на сцене – всего лишь по пояс, но это значительно лучше, чем лишь иногда мелькающая голова.

Наконец мы с Венсдей нашли место под солнцем. И тут начался очередной приступ ломки. Было душно, жутко болели ноги. А еще было обидно, что кто-то в первом ряду, а я тут ищу расщелины между чужими головами. И еще бесил “Модем”. Если быть честной, то они, кажется, были почти ничего. У них вроде даже тексты были прикольные, кажется. Кажется – потому что я их не слушала. Я только и ждала, когда у песни пойдет традиционный проигрыш перед последним исполнением припева, когда кончится этот припев и когда, наконец, закончится эта песня. Песня заканчивалась. Появлялась надежда. И начиналась их новая песня. Кажется, над нами просто тупо издевались. Стивен Кинг в реальной жизни! Собственно, для меня “Модем” запомнились лишь тем, что мучили нас перед ХИМами и обозвали Депеш Мод попсой. А еще они очень долго рассказывали о своей песне “Адреналин”, поэтому ее я тоже запомнила. Точнее я запомнила сам факт ее существования. А вот про саму песню ничего не могу вспомнить.

А потом “Модем” ушел и вышел РоверСкан. Нет, это не группа такая… это очередные профессиональные мучители. Меня до глубины души тронул тот факт, что, кажется, все называемые РоверСканом номера принадлежали билетам ВиАйПи. А за монитором вышел такой дядя!.. Для меня загадкой на всю жизнь останется то, каким образом его занесло в Горбушку на концерт лавметальной группы ХИМ. А парень, стоявший радом с нами, сказал про этого дядю, что он сам на монитор похож. Вот;).

А потом мониторы ушли и нам объявили, что группа ХИМ… (последовала интригующая пауза!)… выйдет на сцену через 25 минут.

И опять появилось то ощущение, которое было перед прессконфой в Питере: с одной стороны эти огромные почти что полчаса просто убивали. А с другой стороны, это было уже не какое-то абстрактное понятие и не какая-то примерная цифра. Это были минуты, которые способны были исчезнуть весьма быстро. В животе опять заныло. Сердце опять утекло в безумно болевшие ноги. Хотелось сесть, закрыться ото всех и тихо умереть.

Но за эти минуты мы с Венсди сделали одну замечательную для нас вещь. Мы нашли идеальное место для просмотра! Спасибо гениальнейшим архитекторам этого убогого здания: примерно с середины зала начинался небольшой подъем вверх. В итоге мы ушли в самый конец зала, встали на предпоследнюю ступеньку и оказались почти что выше всех! И нам стало видно все! Да, конечно, с этого места у нас изначально не было шансов разглядеть подробности Виллиного макияжа и полюбопытствовать о цвете шнурков на ботинках у мальчиков, но зато нам было видно абсолютно все.

Свет погас, по залу полетели розовые и синие огни. И заиграла элвисовская Are You Lonesome Tonight. Не знаю, о чем в этот момент подумали те, кто не был знаком с плэй-листом Рок ам Ринга, но чем подумала я знаю. Только вряд ли я когда-нибудь смогу это описать.

Вот он, плэй-лист Рок ам Ринга:

Intro: Are You Lonesome Tonight?

Please Don't Let It Go

Wicked Game

Pretending

Your Sweet Six Six Six

In Joy And Sorrow

Poison Girl

Bury Me Deep Inside Your Heart

Heartache

Right Here In My Arms

One Last Time

Gone With The Sin

Join Me

Outtro: Can`t Help Falling In Love With You

Наш плей-лист ничем от германского не отличался. Ну, конечно, если не считать биса, которого, как писали некоторые, не было. Но бис был позже. А пока концерт только начался.

Если честно, то я очень слабо помню, как появились мальчики и в каком порядке. Я также не помню, сказал ли Вилле чего-нибудь до того, как стал петь Don’t Let It Go. Кажется, он все-таки ничего не говорил, а сразу вышел и запел. И я сразу же почувствовала одну приятную вещь: я поняла, что мы по-настоящему блессд!

Сразу в глаза бросилась его майка! “Глаза!” - закричала я. Действительно, на Зайке была фанатская майка 69 Глаз: с анком на груди и эмблемой группы на спине. Я потом еще шутила, что за концерт в Тавастии Юрки расплатился с ХИМами своим мерчандайзом. Может быть, еще и автограф где-нибудь оставил?..

На самом деле я действительно очень плохо помню концерт. В том смысле, что все это абсолютно нечленораздельно, одним большим потоком.

Я помню, что Вилль вел себя как-то средне между тем, к чему мы привыкли, и тем, что мы видели на Рок ам Ринге. С одной стороны, Вилле был серьезен. И он совсем не кокетничал с залом. Но при этом он улыбался довольно часто. И был с залом довольно мил и обращал на него куда больше внимания, чем все на том же Рок ам Ринге. Ммм… Зал тоже обращал на Вилля внимание;). По крайней мере мы сделали все, чтобы дать ХИМам понять, что мы уже знаем Претендинг. И его действительно знали. Услышал ли Вилль то, что мы еще знали Don’t Let It Go и In Joy & Sorrow – не знаю, но во всяком случае мы старались! А еще мне просто безумно понравилась Heartache. Может быть, это просто из-за того, что она показалась мне свежей, на фоне заезженных до дыр остальных трех новых песен, но она мне правда понравилась. Слова я не очень разобрала, но музыка очень и очень красивая.

Многие гнали на новые аранжировки “Ядовитой девочки” и РХИМА. Не знаю, не знаю – мне понравились и они. Правда, опять же, может быть мне было легче, потому что пока все еще стояли в непонятках, я уже знала, что это будет и как.

Особенное внимание я пыталась уделить Bury Me Deep Inside, но ничего такого я не заметила. Кажется, Вилль был в порядке. А может быть я и ошибаюсь – все-таки я была далеко не в первом ряду. Но даже если Вилле это и пережил, то лучше бы он все равно ее не пел. Мне так было бы лучше. Что примечательно, народ устроил по БМДИ такой слэм! Партер носило чуть ли не сильнее, чем под РХИМА. В общем, масса (как всегда) не понимала, что творила…

А еще мне показалось… хотя нет, видимо, не показалось. По крайней мере то же самое показалось еще нескольким людям. Хотя… еще нескольким людям не показалось вообще ничего, а другим если и показалось, то что-то другое… Но так как это мое ревью, то… В общем, Вилле две песни – кажется, это были Heartache и Join Me, но я не точно помню – посвятил некой… Маше. По крайней мере он действительно посвящал кому-то две песни. И мне показалось, что это была именно Маша. Ммм… Что я в этот момент думала, о чем вспомнила и чего почувствовала – об этом знают лишь двое из ХИМиков и две мои лучшие подруги. Но в итоге я остановилась на том, что предположила то, что “Маша” - это просто как нарицательное имя всех русских девушек и Вилль посвятил эти песни нам всем. Вот.

А еще я поняла, как же все-таки отличается концерт, когда знаешь плей-лист, от того, когда не знаешь. Причем я так и не могу сказать, хорошо это или плохо. Но по-любому нет никаких неприятных неожиданностей. И вообще чувствуешь себя спокойней. Хотя пропадает этот задор: а вдруг еще сыграют, а вдруг – это последняя песня и надо на ней выложиться полностью, а вдруг они еще выйдут, а вдруг?… Но даже я, зная плей-лист, и зная, что мальчики обычно не возвращаются, никак не могла предположить, что нас ждет не только бис. Да еще и не просто бис, а Rebel Yell! Мальчики зажгли! Ну и мы не подвели, как мне кажется. А еще я заценила пение за сценой. По крайней мере Вилль очень трогательно свалил со сцены, потом поизвращался со своим голосом за кулисами, а потом вышел, прошел вдоль сцены и ушел. На этот раз окончательно.

А потом опять запел Элвис Пресли.

И было так хорошо. Не было ни грустно, ни тоскливо, ни как либо еще. Было просто хорошо. И тупо. А потом я просто разревелась. Ну в общем я ничуть не сомневалась, что в итоге этим и закончится. Так что, в принципе, все в порядке.

А, да… пока я растирала слезы по щекам, меня нашла моя вторая бэст френд. И все стало еще более круто.

Потом мы втроем подошли к сцене. Уже почти никого не было. Была еще какая-то группа из двух или трех девочек, которые тоже ревели друг у друга на руках. Мы посмотрели, как на сцену стали выходит техники, которые стали рушить то, где только что были наши мальчики. Посмотрели мы и на несчастного плюшевого зверька, которого кинули на сцену, но который не долетел до цели и упал около колонок. Мы еще раз оглядели зал и сцену и вышли.

У служебного входа Лайт, JK и Катя огорошили меня тем, что стояли в первом ряду, и тем, что у них просто все случилось! Правда они жаловались на звук. Это плохо. У нас тоже звук был не фонтан, но все было слышно. А моя Соня сказала, что она около сцены вообще могла разобрать только Виллины “my baby” и “my darling”. Ну… звук это, конечно, важно. Но то, ЧТО они видели!.. и то, КАК!…

А потом мы еще какое-то время тусовались у служебки. Выходили “модемщики”. Кажется, кто-то даже брал у них автографы. Я правда их не видела;)… А еще кто-то вышел из здания и крикнул: “А Вилле голубой!” А в ответ раздалось: “А мы знаааааем!” ;)))).

А потом стали выходить они. Они сразу же сели в автобус. Им опять стали стучать по стеклам. Машина быстро завелась и уехала. И увезла с собой ХИМов. Я их сквозь стекла даже рассмотреть не успела. Даже не увидела, кто где сидит.

А потом мы попытались выяснить, когда и откуда они уезжают из Москвы. Кто-то якобы сказал, что они уезжают на поезде сразу после концерта. Я запрягла маму. Через 15 минут я уже знала, что ни на поезде, ни на самолете они из Москвы до завтрашнего полудня не выберутся, потому что поезд уходит из Москвы около десяти, а было уже почти одиннадцать. А самолеты летают только днем. Но тогда мы… удовлетворились мыслью о том, что они поедут домой на собственном автобусе. И… мы поехали по домам.

The Heartless

Не буду говорить за всех. Они сами скажут все, что сочтут нужным. Но я была пуста.

Я не буду рассказывать, как мы провели следующий день после концерта. Об этом уже много кто написал. И весьма подробно.

Про себя могу сказать, что ожила я лишь в тот момент, когда мы получили срочно проявленные и напечатанные фоты с концерта и МТВ! А умерла я после того, как узнала вечером, что мальчики не только не уехали домой, но еще и во второй половине дня гуляли по Арбату.

Ps:

1 – в процессе написания я даже узнала, кто такая та самая Маша, которой были посвящены аж две песни. Видимо, она была с ними действительно мила, раз удостоилась такой чести…

2 – кажется, я не написала о каких-то концертных мелочах, но, видимо, это было не столь важно, раз я об этом не вспомнила вовремя.

3 – из того, что с нами было, мы вынесли все, что смогли. И помимо неземной радости, помимо того, что мы blessed, мы еще и вынесли отсюда кое-какие наши ошибки, которые мы постарались не допустить на “Пласибе”. Кстати, на “Пласибе” мы тоже кое-чему научились.

4 – через пару дней после концерта JK с Катей были в Горбушке. Светлая ленточка, которую приклеили вдоль края сцены перед концертом ХИМа, чтобы Вилль видел, где граница, за которую не стоит заступать, чтобы не рухнуть в яму, приклеена там до сих пор.

5 – Киитос, ХИМ!

Melamory